Красный Анклав
Шрифт:
В назначенный час, находящаяся в безопасном удалённом от места испытания бункере команда Богуязова наблюдала за приборами. Пройдя обратный отсчёт, учёный без колебаний активировал устройство. Экраны камер дернулись рябью, после чего на тех, что показывали тепловизионное изображение объекта испытаний резко подскочила контрастность с ярко-белым пятном по центру изображения.
– Фиксирую резкий скачек температуры изделия через 113 миллисекунд облучения! – восторженно кричал вперившийся в экран помощник.
– Полное разрушение изделия в процессе плавления рабочего вещества! Рост радиационного фона в камере ниже расчётного на 21%, на расстоянии 10 метров от изделия остановился на отметке 77 зиверт, спектрограмма показывает, что вещество прореагировало полностью и угрозы детонации нет.
Не веря ни глазам, ни ушам, пожилой учёный трясущимися руками мотал ленту выдачи спектрометра.
Глава 30
Лозанна, Швейцария
Не смотря на растущее влияние СССР в Европе, которая практически смирилась со скорой победой очередной революции в России, замять покушение в сегодняшних реалиях оказалось непростым делом. Максиму пришлось остаться в гостеприимной Швейцарии ещё на неделю. Трудно сказать, чего этим самым добивался МИД красивой горной страны, но одно то, что инцидент был исчерпан без широкой огласки, уже было хорошим сигналом об осторожном прощупывании потенциала к мирному сосуществованию с возрождающимся колоссом. Все страны Европы, оказавшись меж двух огней, смотрели в рот Германии как никогда пристально. Заявка на политический и военный нейтралитет была очень рискованным шагом в то время, как Часы Судного Дня показывали без 1 минуты полночь. Это был выбор без выбора – Германия решила за всех.
Учитывая стремительно меняющиеся обстоятельства, Максим нашёл время перевести дух. Взял короткую паузу, отложил все дела и просто наслаждался видом из огромного окна его временного убежища – одним взглядом он одновременно охватывал готические шпили старинного собора и ровную синюю гладь холодных вод озера, над которым возвышались увенчанные снежными шапками Альпы. Летящие как экспресс вперёд события и процессы требовали большого усилия воли, чтобы сохранять спокойствие и ясность мысли. Ведь с какой бы скоростью мир не катился бы в преисподнюю – ты должен находить в себе силы делать свою работу, чтобы, пылая в огненном шторме, можно было сказать: «я сделал всё, что мог и даже немного больше того». Он вырос в этом новом мире отсутствия надежды и чувства будущего, брошенный в пасть обстоятельствам, призванным ускорить его падение в пучину безнадёги. И только благодаря воле, питавшейся гневом от окружающей безысходности – он здесь, в первых рядах грандиозного представления. В такие минуты Максим мог позволить себе заняться самоанализом, подумать над причинами – почему он отринул логику и расчёт, поверив каким-то непонятным людям и их казавшимися безумными рассказам. Ответ лежал на поверхности – возрождающийся из пепла небытия красный феникс есть коллективное воплощение его характера, воли к жизни вопреки всем прогнозам и оценкам. Четверть века под землёй, похороненные заживо, ведомые одной лишь идеей – вернуться. Не боящиеся услышать вопросы миллионов брошенных наверху соотечественников, смотреть в глаза людям, потерявшим надежду. И получить их поддержку. Снова. Когда Павленко посещал подземные комплексы – он почти физически ощущал груз ответственности, висящий над людьми, что работают там. Читал его в их потерявших цвет лицах. Но там не было этой давящей безысходности, что ела, казалось бы, свободных людей, живущих над ними под голубым небом. Здесь люди точно знали, что живут не зря. Что их дети будут жить лучше, что все жертвы оправданы.
Стук в дверь разнёсся эхом по просторному залу и вывел фигуру в одиноко стоящем у окна кресле из глубокой задумчивости.
– Максим Фёдорович, – Мария, личный помощник и телохранитель, даже в строгом деловом костюме и без грамма косметики выглядела ослепительно. – извините за беспокойство, но вы должны срочно ехать с нами.
Он весь сжался внутри – это не к добру. Он едва выбрался живым из той западни и до сих пор вздрагивал от резких звуков. Тем не менее, изобразив подобие улыбки максимально спокойным голосом ответил:
– Здравствуйте, Мария, я в вашем полном распоряжении и готов ехать прямо сейчас.
Ему не сказали, куда они едут и почему именно он нужен для допроса, возможно они и сами не знали – информацию своим сотрудникам 30-30 выдавали ровно теми порциями, какими считали нужным. Как обычно сидя между двумя сопровождающими он старался высмотреть угрозу в проносящихся за окном улицах. После покушения страх поселился в нём и не отпускал. Одно дело выступать на трибуне, и совсем другое – быть мишенью. Сопровождающие же, как и всегда, не выражали никаких эмоций, но выглядели собранными и готовыми к неожиданностям. К счастью поездка была недолгой и прошла без происшествий. Сонный город жил своей жизнью, люди безмятежно прогуливались по мощёным камнем тротуарам. Никому не было дела до двигавшихся колонной автомобилей.
Старая фабрика, на которую они приехали, выглядела заброшенной, это было обманчивое запустение. Присутствуя при оборудовании временного убежища, Максим успел приметить некоторые детали и сейчас выхватывал глазами как бы случайно сложенные груды металлического мусора, за которыми удобно обороняться в случае попытки противника проникнуть на охраняемый объект. Самих оперативников 30-30 видно не было, но они точно были где-то там в тенях.
Его отвели вглубь производственного цеха, где в одном из помещений взаперти под взором троих охранников сидел аккуратно одетый человек среднего возраста. Человек поднял взгляд на вошедшую делегацию, его глаза остановились на Максиме:
– Наконец-то вы явились, я уже устал ждать.
Павленко вопросительно посмотрел на Марию, но вместо неё слово взял незнакомый оперативник:
– Товарищ Павленко, этот человек – Эпштейн Артур Соломонович, стоит за недавним покушением на вас. Так же, по нашим сведениям, он отвечает за объекты Макарова на Сахалине. Мы взяли его здесь, когда он готовил новое покушение. В свою очередь он настоял на встрече с вами, дабы обсудить возможность обмена своей жизни на некую чрезвычайно ценную информацию. Мы обыскали его на предмет наличия оружия или передатчика, поэтому готовы оставить вас наедине, но на всякий случай предупреждаю – не подходите близко к решётке и в случае подозрительных действий задержанного немедленно зовите охрану. У вас двадцать минут.
Максим не успел до конца понять смысла сказанного, как остался один. Нет, он конечно понимал, что сейчас каждая минута может иметь решающее для войны значение и стоящие под Москвой войска будут рады любой полезной информации, которая способна ускорить победу, но всё же для него такого рода переговоры явились полнейшей неожиданностью. Максим сел на ящик и внимательно посмотрел на мужчину по ту сторону решётки. Тот не стал тянуть время и перешёл к самой сути:
– Я понимаю ваше удивление – сначала я пытаюсь вас убить, потом хочу договориться. Но поверьте мне на слово, я тут всего лишь пешка Макарова и вынужден выполнять все его поручения. С самого начала этой ужасной истории я попал в его зависимость под угрозой расправы над моей семьёй. В одночасье мой дорогой друг детства превратился в алчущего власти монстра, манипулирующего людьми как марионетками. Поэтому прошу прощения за то зло, что я причинил вам и вашим людям. Я рад, что вы не пострадали и сегодня мы можем, как деловые люди, всё обсудить. Не будь вас в живых – мне бы вряд ли удалось договориться с «товарищами», которые насквозь проржавели в своих категоричных догматах. И это стало бы трагедией прежде всего для них, ведь информация, на которую я хочу выменять у вас свою жизнь и жизни моей семьи, бесценна. Вы готовы выслушать моё предложение? Дело в том, что оно имеет ограниченный срок годности и в любой момент окно возможностей может закрыться. Я слышал ситуация в Москве довольно скверная для федералов, а значит Макаров может сбежать из кольца огня вместе с моим сокровищем в любой момент.
Максим развёл руками, но внутренне собрался, почуяв момент:
– Нууу, ладно, давайте послушаю вас. Однако не могу ничего обещать, хоть и рад бы смягчить вашу участь – я всего лишь временно исполняю обязанности посланника Советского Союза в ООН и вряд ли могу влиять на решения военного трибунала.
– Тем не менее, если кто и может вытащить меня – это вы. Итак, речь идёт о бумагах особой ценности – запасной план Макарова для шантажа. В этих бумагах – схемы расположения ёмкостей с бактериологическим оружием, зарытых вдоль границы с Китаем и объединённых в единую цепь. Сам план придумали Советы ещё в 60-е, но вот реализован он был уже под руководством Макарова и лишь он один владеет полной документацией, из которой можно узнать как местоположение всех резервуаров, так и условия их открытия. Думаю, вы понимаете, чем грозит использование такого оружия при благоприятной розе ветров. А так или иначе, но опаснейшие вирусы попадут либо в Китай, либо на территорию России. Я знаю, где сейчас находятся эти бумаги и скажу вам в обмен на…