Красный день календаря
Шрифт:
– Но точно тебе скажу Сергееич…Тот кто это сделал конченный псих, сила ударов ремнем и их количество…
Аркаша не закончил и просто пожал плечами. Калинин кивнул ему и удалился из морга.
ГЛАВА 4
Когда привезли продавщицу из цветочного, уже все было готово для опознания. Четверых мужчин, усадили на стулья в допросной комнате. Повернули лицом к стеклу, через которое из соседнего кабинета их и собиралась рассматривать Галина Янчук. В управлении нашли еще несколько " пухлых" человек и усадили рядом с Ершовым. В руки так называемых подозреваемых всунули карточки с номерами.
Галина взволнованная и взмыленная не спеша вошла в кабинет под надзором опера Виктора. Женщина явно надеялась, что ее встреча, пускай может
– Они вас не видят – пояснил Калинин – А перед вами они как на ладони. – Роман слегка приобнял женщину и таким образом подвел к стеклянному окну. Галя почувствовала тепло и силу руки следователя. – Галина посмотрите внимательно – продолжил Калинин – среди этих людей, есть тот который выходил из подъезда?
Глаза женщины бегали как будто ища прицел. Она нервничала разглядывая сидящих за стеклом мужчин.
– Не волнуйтесь, смотрите внимательно – спокойно, как бы наставляя добавил Роман.
– Вот этот похож – Галя ткнула пальце в стекло
– Под каким номером? – Калинин подошел ближе
– Номер два…Но…Знаете он конечно очень похож. Но я не уверена – Галину немного затрясло – понимаете похож. Но я не хочу человеку жизнь ломать. А если это не он?
Калинин взял женщина за руку:
– Успокойтесь. Вы никому ничего не сломаете. Просто посмотрите еще раз. Вы подтверждаете что мужчина под номером два похож, на того что выходил из подъезда?
Галина закивала головой:
– Да, похож…Но не точно.
– Спасибо вам! – Калинин поблагодарил женщину – Наш сотрудник отвезет вас. – Он кивнул Виктору.
– Пройдемте – вежливо отозвался оперативник.
Калинин подошел к зеркалу держа руки в карманах служебных брюк. Он пристально смотрел на мужчину под номером два. Это был бывший муж убитой, Виталий Ершов.
В квартире Ершова, а вернее в квартире его родителей происходил обыск. Опера Виктор Шастун и Саша Васильев, вызвав понятых устраивали беспорядок в квартире. Попутно узнав, что в квартире убитой отпечатков не обнаружено, очень большие надежды возлагались на обыск. По словам свидетельницы мужчина был одет в синие джинсы и бежевую куртку – ветровку. Виктор перерывал вещи в шкафу. Огромное количество старого тряпья вываливалось на пол и тут же ворошилось и просматривалось. Понятые кивая головой охали и ахали то и дело в ужасе поднося ладони ко рту. Семью Ершовых конечно же хорошо знали все близ живущие соседи. И ничего плохого о них ни кто не мог сказать. Самые обыкновенные соседи, которых полным полно, по все нашей стране. Старый фонд, люди больше чем четверть века коротали практически бок о бок, совместное существование. Еще совсем не давно, никто не боялся оставлять ключи от квартиры под ковриком. А у многих соседей были запасные ключи друг друга. И часто соседи друг дружку выручали, поливая цветы или кормив кошек. Ни у кого и в мыслях не было что то прихватить из квартиры соседа. Но те времена канули в лету…О соседях Ершовых говорили лишь одну классическую фразу " Нормальные соседи, ничего такого за ними не замечалось, всегда здоровались". Самой плохой характеристикой Виталия Ершова со слов одной старушки, было лишь то что иногда выпивал. Ну дескать и что? Кто сейчас не выпивает. А так хороший парень. Бывалый опер Виктор Шастун не обращая на шушуканье соседей ковырялся в многочисленных запасах, еще Советской одежды. Его уже давно было не смутить и не разжалобить, подобными речами. " Дескать он не мог, он и мухи не обидит", Виктор прекрасно знал, даже про самых кровавых серийных убийц, после их поимки, всегда говорили одно " Такой хороший человек был, всегда поздоровается. Это не он".
– Ну что у тебя? – Хриповато крикнул Виктор коллеге в соседнюю комнату.
Саша сдувая пыль из серванта крикнул в ответ:
– Пока ничего!
Устав ковыряться в старых шмотках Виктор заглянул к напарнику:
– Вообще ничего?
– Вообще – сухо ответил молодой опер, прикрывая нос от пыли. – Что мы вообще в конкретике ищем то? Из квартиры убитой вроде ничего не пропало.
Виктор усмехнулся над молодым коллегой:
– Ишь
– Ясно – обреченно и понуро ответил Саша
– Вот ты от куда знаешь что из квартиры Ершовой ничего не пропало? А? Ни родственников ни друзей, одна соседка мельком посмотрела квартиру и все. Она же не может точно знать. А вдруг убийца забрал с собой какую нибудь безделушку, про которую никто и не вспомнит. Ну скажем на память… А мы ее здесь найдем и соседке и кому то из знакомых предъявим, а они глядишь узнают – Шастун отчитывал Сашу как школьника.
– Так а как мы узнаем, что за безделушка то?
Виктор сурово посмотрел на Сашу и махнул рукой:
– Ищи давай.
Саша молча и без пререканий продолжил поиск неизвестно чего.
Виктор молча и разглядывая квартиру прошел по коридору в кухню. Огляделся. Ну не идеальный порядок конечно, но и не прикопаешься. Все на своих местах. Ну может где то крошки на столе, стакан в раковине не мытый стоит. Ну и понятно, он живет с родителями, а они на дачу уехали, была бы мать вообще идеальный порядок был. Виктор открыл холодильник. Так ну в принципе, пару яиц, порезанная колбаса, почти допитая бутылка водки в дверце. На нижней полке кастрюля с супом. Видимо заботливая мама оставила сыночку на выходные.
– Мда! – буркнул Виктор и отправился обратно. Случайно его взгляд упал на мойку. Вернее на то что висело над ней. Это был еще советский крепеж для полотенец. По факту маленькая досочка в ней три гвоздика в ряд. Виктор прищурился и немного оцепенел. Вафельные белоснежные полотенца висели в ряд. Но их было всего два. Третий гвоздик был пустой.
Оперативники Виктор и Саша сидели в кабинете Калинина. Роман гостеприимно предложил чай, кофе. Получив такой же вежливый отказ, следственно оперативная группа обсуждала находку в квартире Ершова. После того как Виктор обратил внимание на висящие в ряд, вафельные полотенца, он практически сразу позвонил Калинину. Тот в свою очередь велел везти оба полотенца к нему. К сожалению или к счастью больше ничего в квартире Ершова хоть как то относящегося к делу, обнаружить не удалось. На вопрос Калинина, сколько полотенец обычно весит на кухне, Ершов не задумываясь ответил что три. Не совсем правда понимая при чем тут полотенца. Откуда они появились в их квартире, ответ так же был вполне убедительным. До выхода на пенсию, отец Виталика Ершова работал токарем на местном заводе. И как любому рабочему ( по крайней мере в то время) ему раз в квартал полагались моюще – чистящие средства. А именно три куска хозяйственного мыла, два куска душистого, три вафельных полотенца и пачка стирального порошка ( для того что бы стирать испачканную робу). Естественно Ершов старший оставив на заводе в личном шкафчике один кусок хозяйственного мыла и одно полотенце, все остальное приносил домой. Таким образом за долгие годы честного труда, старший Ершов натаскал огромное количество этих самых полотенец. Некоторую их часть, позже обнаружил на антресолях опер Витя Шастун. Но вот на вопрос почему на кухне только два полотенца в место трех, Виталий Ершов колебаясь и как то не хотя ответил, что дескать похмеляясь с утра бутылочкой "красного" некоторую часть содержимого, он пролил. И впопыхах схватил полотенце и вытер пролившееся вино. Вроде и здесь все гладко. Но почему то в мусорном ведре, на кухне в квартире Ершовых, не было не использованного полотенца, ни что самое странное бутылки вина. Хотя тот же опытный опер Витя Шастун досконально изучил содержимое мусорного ведра. Опять же не много как бы уходя от ответа, Виталий Ершов пояснил что выкинул все это сразу в мусоропровод. Но как то неестественно пояснил зачем он это сделал. Как то говорит само получилось.
– Говорит само как то получилось – Калинин сидя в своем кресле разглядывал полотенца, которые Виктор и Саша привезли с квартиры Ершова
– Да гонит он! – Утвердительно добавил Виктор. – Ну с хрена ли ему выносить этот мусор а? Сергееич – обратился он к Калинину – Ну ты сам подумай. Еще и с похмелья. пускай и не сильного. Да швырнул бы он его в мусорное ведро и даже не парился!
– Ну так то да – закивал головой Саша, явно поддержавшего коллегу.
Рома не отрывался от полотенец и щупал их пальцами: