Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

The Red Market

On the Trail of the World’s Organ Brokers,

Bone Thieves, Blood Farmers,

and Child Traffi ckers

Scott Carney

THE RED MARKET. Copyright

WILLIAM MORROW

An Imprint of HarperCollinsPublishers

Субинспектор в последний раз затягивается тлеющей сигаретой и щелчком выбрасывает ее в окно. Бычок приземляется в другой стране. Бетонное здание полицейского участка, которым руководит он, расположено так близко к границе, что, наверное, даже просто перейдя в другой угол комнаты, он мог бы оказаться в юрисдикции соседней страны. Офицер отвечает за борьбу с контрабандой на границе между крупнейшей на свете демократией и последней в мире абсолютной монархией, но в основном читает газеты и раздумывает над тем, насколько далеко от него Дели. Он пытается нащупать в кармане рубашки новую сигарету, но пачка пуста. Помрачнев, он смотрит на меня через стол и обдумывает мою просьбу.

– Итак, вы хотите видеть скелеты.

Я не понимаю, вопрос это или утверждение. Я ерзаю на деревянной табуретке, подталкивая ее вперед, и она скрипит. Киваю.

Вот уже две недели я прочесываю штат Западная Бенгалия, выполняя задание по расследованию сообщений о так называемых фабриках костей. По всей индийской глубинке разоряют вековые кладбища, продавая скелеты как анатомические пособия. До недавнего времени торговля шла так активно, что почти каждый скелет в американской школе, вероятно, происходил из Индии. В 1985 году индийское правительство запретило экспорт человеческих материалов, что заставило многих торговцев костями выйти из бизнеса. Впрочем, другие остались, но ушли в подполье – и процветали, как и все на красном рынке.

Я приехал на индийско-бутанскую границу, чтобы выявить цепочку поставок одного особенно мерзкого прозектора, который, по слухам, сохранил связи с западными компаниями. Однако при всей прибыльности бизнеса сами места обработки костей не представляют собой ничего интересного. Загадочные фабрики костей – это всего лишь маленькие покрытые брезентом бараки на речном берегу. Здесь трупы, поступающие бесконечными потоками, рассекаются на части. Торговцы костями нанимают расхитителей могил и прозекторов-самоучек, чтобы те сняли с костей плоть, отполировали их до меловой белизны и упаковали для отправки покупателю. Ужасный бизнес не пользуется популярностью у местных жителей и полицейских, так что торговцы работают тайно. Чтобы найти ниточку, мне потребовалось целых три недели.

Я напал на след, когда в газете была опубликована заметка о том, как полицейский патруль в ходе особо удачного рейда обнаружил тайник из черепов и костей. Ниточка привела меня к пограничному пункту в Джайгаоне, который хотя и пропускает тысячи людей в день, гостеприимством не славится.

– Итак, вы хотите видеть черепа. – Офицер ухмыляется. – Это не проблема.

Он поднимается из-за стола и жестом приглашает меня следовать за ним к открытому окну; за стеклом в грязных пятнах видна индийская сторона границы. Он указывает на соседнее приземистое бетонное здание.

– Они располагаются вот здесь. Три комнаты, набитые костями.

Торговцам не приходилось иметь дела с пограничниками: они могли просто перебрасывать мешки с контрабандой через стену в соседнее государство. Однако устраиваться рядом с полицейским участком все же не стоило.

– Честно говоря, особых проблем у них не будет. Мы боялись, что среди трупов могут быть жертвы убийства. Кажется, в этой стране нет закона против расхищения могил. Вряд ли их посадят.

Даже предъявить обвинение в краже будет

После ареста полицейские составили опись костей как вещественных доказательств на тот маловероятный случай, если преступники все же предстанут перед судом. Младший полицейский ведет меня в грязную тюремную камеру, которая заодно служит комнатой для допросов и хранилищем вещественных доказательств. Он достает шесть старых нейлоновых мешков из-под цемента и роняет один на пол – раздается стук сухих костей. Он с трудом справляется с узлом на мешке и открывает его.

Первый мешок полон костей ног. Они пахнут землей. Налипшая на них грязь подсказывает, что кости пролежали в ней много лет. На нескольких берцовых костях уже отрезаны шишковатые кончики – для будущих мундштуков флейт. Рабочий дергает за коричневую конопляную нитку, которой завязан второй мешок, и я вижу, что тот полон черепов. Каждый череп распилен на куски – так, чтобы область под теменем можно было удалить и выбросить; от черепных коробок остается около сотни костяных мисок.

Я хмурюсь от такого зрелища. Это не те черепа, которые я ищу. Они слишком старые и слишком обработанные. Хороший анатомический скелет нужно подготовить быстро, а кости следует систематически чистить для сохранения товарного вида. Раз они так долго пролежали в земле, то нет никаких шансов, что они как-то помогут в учебе начинающим врачам. Кроме того, какой врач откажется посмотреть на оставшиеся части скелета? Похоже, я обнаружил не тех торговцев костями. Те, что украли эти скелеты, действовали с другими целями. Их рынком были не врачи, а монахи.

Некоторые секты бутанского буддизма учат, что единственный способ осознать понятие смертности – проводить много времени, изучая мертвые тела. Поэтому почти каждой семье, почти каждому убежденному буддисту требуются тщательно подготовленные ритуальные инструменты, сделанные из человеческих костей. Обычно это флейты из берцовых костей и молитвенные чаши из черепных коробок – потому-то в наших мешках их полно.

Мне не привыкать к тупикам, но я все еще удивлен. Я не ожидал, что есть столько способов продажи краденого скелета. Я делаю несколько фотографий и благодарю полицию за то, что уделили мне время. Полтора дня я потратил напрасно. Мой водитель заводит мотор и отъезжает от полицейского участка, оставляя за собой облако бурой пыли. Впереди очередная бесконечная поездка по ухабистым дорогам и угрозы столкновений со встречными машинами. С легкомыслием, которое приходит при осознании неизбежности смерти, я раздумываю о том, насколько маловероятна встреча двух шаек похитителей костей, конкурирующих друг с другом в индийской сельской глуши. Существуют ли рынки частей тел лишь на обочине международной торговли? Сколько может быть способов продать человеческое тело? Если в этом отдаленном уголке планеты люди борются друг с другом за трупы и возможность их экспортировать, то, видимо, от такого бизнеса кто-то получает доходы и в других странах. Возможно, все части человеческого тела – от костей, сухожилий, роговиц, сердец, крови до целых организмов – ежедневно переходят из рук в руки.

Я пока не знаю – но это лишь начало моего исследования мировых красных рынков. В Индии, Европе, Африке и США я буду находить отрасли, легальные и нелегальные, специализирующиеся на покупке и продаже человеческих органов. Рынок тел гораздо больше, чем я когда-либо мог себе представить.

Я вешу около девяноста килограммов, у меня каштановые волосы, голубые глаза и целы все зубы. Насколько мне известно, моя щитовидная железа впрыскивает нужные гормоны в семь литров крови, которые циркулируют по моим артериям и венам. Мой рост – 188 сантиметров, у меня длинные бедренные и большеберцовые кости с плотной соединительной тканью. Обе почки работают хорошо, а сердце бьется в устойчивом ритме – 87 ударов в минуту. Учитывая все эти обстоятельства, я оцениваю себя примерно в 250 тысяч долларов.