Красный Стревнятник: Три царя
Шрифт:
Мужчина задумчиво почесал затылок, слегка сдвигая котелок на брови, а затем ответил:
– Коли меня в подмышку, великая мать земли, жестокая жизнь у вас в полисах. Мы здесь таких не лишаем фамилии, коли если мать не выжила при родах, а так таких называем выб…
– Хватит! – резко повысила голос Дэйна, сделав шаг вперед. – Мы на важном задании, и времени вести беседы у нас нет. Так пропустите через мост или еще какие грамоты попросите?
– Да проходите, ради богов, – отошел в сторону картавый, а затем фыркнув добавил. – Ишь нервная какая баба. Раз полисовские, думают себе значится, получше наших
Остальные слова утонули в его одиноком бурчании, да и Дейна не слишком вслушивалась, что плел себе под нос стражник.
Через мост, что навис над приятно журчащей и кристально чистой речкой, они проскочили практически незаметно. Сырник, держась хвостом за шею Балдура отклонился в сторону и терпеливо выглядывал обитающих в речке рыб.
Деревня была практически сразу за мостом, и, пока они переходили, уже отчетливо были слышны голоса и местные запахи, которые на удивление в тот день обладали особым колоритом. Пара дюжин сбитых из деревянных балок изб, а также несколько каменных строений, что служили амбарами и загонами для скота. Молитвенный алтарь Матери Земле, в виде огромного дуба в центре, собирал практически всех жителей каждый вечер.
Балдур любил проводить время вне полиса, особенно в таких маленьких деревушках, что могли предоставить ни с чем не сравнимое удовольствие отчуждения, да приятное тепло крепкой и тесной общины. Он проходил через это село множество раз, однако задержаться ему приходилось всего несколько из них.
Как только они миновали первый дом, Дейна позволила себе чуть расслабиться, а Мира взглядом выискивала местные купальни. Обе прекрасно знали, что шанс опасности для них самих и для их сборщика возможен только со стороны местных пьянчуг. Кто-то склонялся в фальшиво исполненных поклонов, другие же плевали себе под ноги, но тут же отправлялись прочь. Однако даже если местные обитатели решатся взяться за оружие, то против тупых мечей, охотничьих луков и копий с кривым древком и обломанным наконечником, Дейна с Мирой справятся, даже будучи абсолютно голыми и без всякого снаряжения.
– Сейчас бы в баньку, а то липкая вся, и в волосы листья набились, – пробормотала Мира. – Предлагаю первым делом решить вопрос гигиены и ночлега.
– Согласен, – улыбнулся Балдур.
– У нас встреча по расписанию, нужно последнего члена отряда забрать, затем по местным обычаям отдать дань Матери, чтобы она благословила наш постой на чужих землях, и уж потом можно думать о гигиене и ночлеге.
– Я до сих пор не понимаю, Дэйна, как ты в полной броне и при такой погоде умудряешься не думать о бадье розовой воды и расслабляющих травах? У меня при одной только мысли начинает везде зудеть.
– Потому что задание в первую очередь, а потом можно окунуться хоть в океан розовой воды и трав.
Меридинка промолчала в ответ, однако глубоко внутри она рассмеялась. Мира вспомнила как в один из их давних походов, когда Балдур еще не носил своего прозвища, полувеликанша с головой окунулась в розовые воды купальни, в попытках смыть с себя дорожную пыль, перед встречей с близкой её сердцу особой.
Они миновали несколько изб и оказались на центральной площади села, коей её можно было назвать с большой натяжкой. Под ногами хрустели подсохшие листья и цветы, говорящие о вчерашнем празднестве.
На всеобщее удивление площадь была пуста, а скота было больше, чем мужчин. Дэйна сразу обратила внимание, что взгляды вокруг, которые они ощущали на себе, были либо от детей, либо от женщин. Все мужчины словно испарились, а может и просто ушли на охоту.
В центре возле крепкого дуба находился столбец Матери земли, а у её ног располагался жертвенный камень. Чаша с овсяной кашей, что уже успела покрыться корочкой, пирог из отрубей, завернутый в цветастый платок и, накрытый сверху венком из ромашек, свежеиспеченный хлеб, что все еще пах любовью женщины, которая его испекла, а с края покоился мешочек зерна. Подобные дары богине Матери Земли можно было найти на каждом камне под столбцом великой богини.
Балдур вместе с остальными подошел к алтарю и достал из мешочка гость зерна. Он осыпал камень, и склонившись произнес восславление Матери.
«
Славна и Триславна будь Мать всего живого.
Богиня жизни и носительница Света Родового.
Видим, как сходишь в лучах и славы Перуна,
входишь в источники телес наших и наполняешь здоровьем, силой и благом.
Без тебя нет жизни в человеке, а лишь пустота, мрак, коим мы называем её,
и что вествует о конце жизни Явной.
Ныне молим, да славим свет твой.
В том свете вся жизнь существует и вне её – ничто.
Да накормимся мы дарами твоими и найдем приют во владении твоём.
Льется Слава тебе стоголосая Прародительница жизни – Матушка Земля».
Докончив последние слова восславления, он встал первый, и окинув последним взглядом столбец божества, услышал быстро приближающиеся шаги. Слишком быстрые для человека, взрослого. Частые, глухие шаги, шуршащие по сельскому гравию, становились всё ближе.
– Дяденька, господин, что у столбца! – послышался детский голос.
Мужчина обернулся. Перед ним стоял обычный сельский паренек в белой рубахе и красным узорным воротом. Он слегка запыхался, а в одной руке держал плеть для скота. Местные жители тут же обратили внимание на него, так как он начал окрикивать Балдура еще с дальнего расстояния.
– Дяденька господин, вы ведь полисовский да? С Велпоса пришли?
– С чего ты так решил? – ответил Балдур, слыша, как за спиной закончили свои восславления Дэйна и Мира.
– Ну как с чего-то? Ясен же, как день светлый, одежку такую только полисовские носят, мечи вон какие красивые, да и острые как язык кабачника пади. Ко всему восславляете вы неправильно, на запад надо смотреть, а вы лбом уперлись, не гоже так.
– А ты знаешь, где запад? —ухмыльнулся Балдур.
– А то! Конечно, знаю! – гордо заявил мальчик, а затем поднял голову к небу. Он покрутил ею ориентируясь на солнце и проводя невидимые линии в разные стороны, почесывая кудрявую светлую голову. – Там! – выпалил он через мгновение. – Говорю же, неправильно вы восславляете, не по-нашему, вот и полисовские.