Красный телефон (сборник)
Шрифт:
Я фактически уже заканчивал историю пионеров-кировцев, когда из чуланчика показалась заспанная рожа Витька. Я заметил, что у него, как у всех, кто работает на свежем воздухе, лицо и шея буровато-красные, а остальное тело молочно-белое.
– Здорово, голова писателя Акашина! – поприветствовал я.
– Здорово, стукач!
– Почему – стукач?
– Да все на машинке стучишь. Стук-стук-стук… Много настучал?
– На молочишко.
– А это что? – спросил он, увидав разложенные на диване
– Твой роман.
– Иди ты! – заржал Витек и начал развязывать тесемки. – А почему «В чашу»?
– А почему тебя Витей назвали? – вопросом на вопрос ответил я.
– Чтоб с другими не перепутали, – после некоторых раздумий сообщил он.
– Ну вот ты сам и ответил на свой вопрос, – не отрываясь от пионеров, сказал я.
– А где роман-то? – оторопел Витек, заглянув внутрь и переворошив чистые страницы.
– А зачем тебе роман? Ты почитать хочешь?
– Отнюдь.
– И они читать не хотят. Так что не волнуйся!
Витек слопал банку свиной тушенки, закусив ее батоном белого хлеба, выпил чайник кипятку, посидел у телевизора, дождался окончания передач и снова ушел спать. А я, взбодрив себя глотком «амораловки», работал до тех пор, пока не поставил окончательную точку в том месте, где Горби со свежеповязанным вокруг шеи алым галстуком рассказывает затаившим дыхание пионерам-кировцам о своем колхозном детстве. Такой встречи, конечно, не было, но меня попросили…
Я уже укладывался спать, когда – в половине второго ночи – зазвонил телефон.
– Спишь? – спросил Жгутович.
– Почти… Чего нужно?
– У тебя точно «амораловки» не осталось?
– Точно.
– Жаль… жена просто извелась. Жалко смотреть. Все-таки не чужие.
– А ты без «амораловки» уже не можешь?
– Это мысль! Надо попробовать…
– А что ж ты про Витька не спрашиваешь?
– А ты разве не передумал?
– С чего это! Наоборот.
– Ну и как там наш Витек?
– Нормально. Все идет согласно графику.
– Да слышал уже. Все только и говорят, как ты с каким-то ряженым в ЦДЛ приходил, – уныло признался Стас.
– Цель оправдывает средства.
– Я думаю, эта цель тебе не по средствам. Ты все равно не выиграешь.
– История нас рассудит, – отозвался я, с надеждой посмотрев на папки, которые переложил на подоконник, освобождая диван для сна.
– А у тебя ванна новая?
– Не очень.
– Плохо. Я брезгливый.
– Я тоже…
– А ты можешь себе представить, оказывается, декабристы были все поголовно масонами. Может, они поэтому и разбудили Герцена? Кстати, прости, что я тебя разбудил!
– Ничего…
– Да что там декабристы! Пушкин оттуда же… Знаешь, даже Кутузов был масоном!
– А Суворов?
– Суворов вроде нет. По крайней мере, в энциклопедии об этом ничего не сказано. А о Кутузове есть. Вот послушай: «При посвящении в седьмую степень шведского масонства он получил орденское имя “Зеленеющий лавр” и девиз “Победами себя прославить”…»
– А ты какое масонское прозвище хотел бы получить? – спросил я.
– Издеваешься?
– Нисколько! Я бы тебя назвал «Звонящий по телефону, когда все нормальные люди уже спят»… Спокойной ночи!
После этого дурацкого звонка я долго не мог уснуть, ворочался, вставал пить воду, а потом как провалился… И мне приснилась Анка. Она сидела над Витькиным романом и запоем читала его, то хохоча, то плача, а то сладострастно оглаживая свою нежно напрягшуюся грудь, точно ей попадались какие-то жутко эротические места. Прочитанные страницы она разбрасывала вокруг, и пол в незнакомой комнате был устлан чистыми, белыми, как полевой снег, листами…
11. Как поссорились Иван Иванович с Иваном Давыдовичем
Утром, уже довольно поздно, я растолкал Витька:
– Вставай, вредитель!
– Почему вредитель?
– Потому что много спать вредно… Надо идти!
– Куда?
– За зипунами.
– За какими еще, на хрен, зипунами?
– В школе надо было учиться, а не собак гонять!
– Если б я в школе учился, разве с тобой связался бы?
– Вставай! И запомни: за зипунами Стенька Разин ходил в Персию, где и добыл себе персидскую княжну, которую потом утопил…
– Как Герасим – Муму? – оживился Витек.
– Примерно, – удивленно кивнул я: такая аналогия мне в голову никогда не приходила.
– А что на завтрак?
– Ничего.
– Как это – ничего?
– А вот так: денег нет. Поэтому пойдем за зипунами…
Витек оделся. Я еще раз с удовольствием оглядел его вызывающе народный облик, взял одну из папок и сунул ему под мышку, но, поразмыслив, отобрал: было в этом что-то противоестественное. Потом я усадил Витька за стол, дал ручку и чистый лист бумаги:
– Пиши! В секретариат правления Союза писателей. Заявление. Прошу выдать мне материальную помощь в связи с работой над новым романом. Поставь крестик.
– Что?
– Распишись!
– Обожди, «секретариат» как пишется?
– Через «е».
– Везде?
– Дай сюда! – Я отобрал у него бумажку: автор гениального романа, делающий ошибки в каждом слове, в мои планы не входил.
Я отстучал заявление на машинке и заставил Витька расписаться.
– Неужели дадут? – засомневался он.
– Если правильно попросить – обязательно дадут. Что такое социализм? Гигантская касса взаимопомощи. На этом и сгорим…
Я сунул на всякий случай в портфель три папки, и мы пошли за зипунами.