Красный вереск
Шрифт:
— Так слушай… Сажень на сотню мы прошли и о болото упёрлись. Обратом повернули, туманище пополз, ну мы и встали. Кричать думали, да Морок скажи: «А будь кто рядом — дозовемся, да кого?» Пождали ещё. От того ожидания гляди уши опухнут! Я-то: «Пойдём?» А он мнётся: «Страшно.» «Да не в болотину, — говорю, — кромкой к нашим пойдём.» Пошли. Шли, шли — вас и след простыл. Братушка мой расскулился, как щен: «Да и где они?! Да и утянули их в болотину, верным-верное! Да и идти-то нам куда?» Я-то: «Не скуль.» Он молчком пошёл, да время спустя говорит: «Этим местом избушка
— Хрен он вспомнил, — мрачно ответил Олег. — Он сам… а! — Олег махнул рукой: — Так, а потом?
— Я-то про ту избушку и краем не слыхал — да что делать? Идём. Мыслю, смекаю: малым часом не добредём — прибью проводника. Туманом бредём, чудеса всякие морочатся — уводнев перепляс… Братишка мой лицом слинял, одно и мне не очень. Ну а там и вышли к избушке.
Мальчишки примолкли. Холод снова начал жевать, но уже без прежнего азарта, потом сказал: — Да ложись ты. Подниму я вас, посижу.
— А они? — Олег ткнул через плечо в спящих младших. Холод тихо засмеялся:
— А ты глянь. Глянь, глянь…
Олег тоже оглянулся. Морок и Богдан спали голова к голове и разбудить их не поднялась бы рука у самого строгого сержанта-сверхсрочника.
— Разбалуем мы их, — проворчал Олег мудрым и суровым голосом Ворчливого Ветерана С Золотым Сердцем из кичового голливудского ура-боевичка. — Ладно, пусть дрыхнут. Я тоже завалюсь.
— Давай, — Холод неожиданно широко зевнул, лязгнул зубами и заулыбался.
— Эй, эй, не усни, — посоветовал Олег, ложась на стол. Под голову он подложил свёрнутый плащ, а ноги поставил на скамью. Поза была не слишком удобной — Холод жевал и что-то похрюкивал — но Олег спал уже через несколько секунд…
…Дверь в избушку открылась, и внутрь заполз ледяной туман. Облившись потом от страха, Олег медленно повернул голову:
— Холо-од?..
Тот спал, уткнувшись лицом в стол. Олег, протянув руку, шарил ею вокруг в поисках автомата — и не мог найти.
Дверь распахнулась до седела и осталась открытой. Олег сел на столе и взялся за револьвер.
На пороге клубился туман, и в нём кто-то стоял. Олег видел человеческую фигуру, не больше, но это он видел точно. Взведя курок ударом ребра ладони, Олег спрыгнул на пол:
— Кто это? — резко, громко спросил он.
— Я, — ответил тихий глуховатый голос. Человек шагнул внутрь, и Олег, задохнувшись, опёрся рукой о стол, чтобы не упасть. Наган в его руке ходил ходуном.
Ночной гость был высокий молодой мужчина со щегольскими усиками, форме начала прошлого века. Его сапоги впечатывались в пол с чавканьем, словно в мокрую глину.
— Штаб-р-ротмистр? — выдавил Олег. — Что вам…
— Дневник, — ответит офицер.
— Зачем он вам? — Олег испытал облегчение от того, что мёртвый остановился у начала печки, не пошёл дальше в комнату. — Вы всё равно в него больше ничего не можете записать! — продолжал он упорствовать, сам не понимая, почему.
— Не всё написанное человек может прочесть, — возразил гусар. — Мёртвые
Олег не понял, как штаб-ротмистр оказался возле него. Холодная тяжёлая рука легла на плечо, и под её тяжестью Олег начал погружаться в оказавшуюся под ногами трясину — ощущение бездны внизу оказалось настолько непереносимым, что он не выдержал и… проснулся.
Конечно, Холод тряс его за плечо, повторяя:
— Что ты, что?
— Сон… — Олег сел и посмотрел на дверь. — Вот… блин!
— Кикимора навалилась? — понимающе спросил Холод. — Одно вставать пора. А они-то, — кивок на лавку, — спят, как с ярманки приехали. Ты криком закричал, а они и не поворотились.
— Умыться бы, — Олег провёл по лицу ладонью, повторил: — Вот блин…
Во рту был пакостный привкус короткого и беспокойного сна. Подтягивая ремень, Олег вспомнил:
— Эй, ты ведь не спал совсем! Ложись, дрыхни, а мы сами всё сделаем…
— Да вот то ещё… Будим их?
— Будим, — согласился Олег и вздохнул: — Как там наши? Небось, всё ещё этих покойничков ищут.
Холод не ответил — кинул пустой консервной банкой, угодив в спину Богдану — тот вскочил с таким обалдевшим лицом, что Холод засмеялся, а Олег сказал:
— Страшный Суд проспишь.
— Мой черёд?! — Богдан оглядывался, моргал. — Холод?!. А где… й-ой, вот! Как вы тут?!
— Из болотины выползли, — пояснил Холод, а Олег строго добавил:
— Проспал ты всё на свете. Вон, Холод за тебя караулил.
— Будет тебе, — махнул рукой тот, — он одно не поймёт никак, часом на каком свете… Мы вам, отоспаться дали, побуди Морока…
…— Я сперва думал — устроить ловушку на болоте, — говорил Олег, пока они все приводили в порядок оружие. — А потом ещё доработал. Вытащим на крыльцо пару солдат, слегами по-тихому подопрём, а сигнал ориентируем на опушку, где мы с Богданом чуть не утонули. На вид место ровное. Аппаратуру беру на себя.
— Догадаются, — возразил Холод. Олег пожал плечами:
— Да ну и на здоровье. Мы-то чем рискуем? Нас тут уже не будет… Помогите всю эту фигню вытащить.
— Выйдешь в поле, сядешь срать — далеко тебя видать, — задумчиво сказал Холод, вытягивая из грязи по грудь увязшего в ней Морока.
— Родичи-Сварожичи, что вы меня лосем не сотворили? — пробормотал тот, опираясь на карабин.
— Одно рога его ты видел? — поинтересовался Богдан, помогая ему встать на ноги.
Олег покидал болото с большим облегчением. Его здесь не оставляло чувство нереальности окружающего и… то ли его, Олега, чуждости, то ли мира болотного — ему, Олегу. До кромки оставалось совсем немного, Олег потянулся и совсем было собрался сказать что-то жизнеутверждающее, когда увидел впереди между деревьями движущиеся ровным шагом, пригнувшиеся фигуры хангаров. Они шли тяжело, по кольчужную оторочку своих кафтанов в грязи, но уверенно, наклонив стволы винтовок.