Красный волк
Шрифт:
– После меня и Оша? – Поджала губы Анна. – Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь. – Засмеялся Ив.
– Скажи?
– Ну, ты же знаешь!.. – И весь спор их быстро и плавно перерос в любовную сцену – слишком уж они были увлечены друг другом и слишком друг другу подходили, чтобы надолго отвлекаться от собственных переживаний на какие-то там чужие заморочки.
Грит наконец-то взял курс к Корте – окончательно и бесповоротно. И Корта, а за нею и весь Союз, уже знали о его прибытии. Всё это было связано с таким лихорадочным ожиданием, с таким ажиотажем, вызывало такое
Никто не сомневался, что и Л: вар уже знает обо всём, что происходит с Гритом. Его реакции ждали с особым напряжением: неужели он вот так и позволит присвоить свой корабль мероканцам, не попытавшись ничего сделать? И как он отреагирует на появление Дома Мессейс? Этот вопрос, пожалуй, самих мероканцев волновал больше всего. Если Дом Мессейс решит собраться, явится ли на это собрание Л: вар? И если да, то как отреагирует остальной Союз? А если нет, то как отреагирует новоиспечённый Дом? Нужно было быть мероканцем, или, на худой конец, хорошо знать, насколько для них важны эти вопросы и как живо и глубоко они их волнуют, чтобы до конца понимать важность именно этой стороны проблемы. Хрен с ним, с Гритом – считали мероканцы,– как он поступит с Домом Мессейс?..
Это был больной вопрос для мероканцев на данный момент, и по всей Корте не утихали споры, прения и дискуссии на эту тему. От реакции Л: вара на Дом Мессейс зависело и то, как дальше будут поступать мероканцы; и то, как они отреагируют на его нападение на Союз, если таковое произойдёт. Адрейн Вера первым во всеуслышание объявил о намерении Дома Вера объявить Л: вару войну, и Дома их Крови Вера поддержали, а это было уже серьёзно.
Вторым по важности событием было, конечно, открытие планеты Озакх. Слух об этом уже просочился на Корту, и хоть точно не было ничего известно, мероканцы, особенно мероканцы Низких Каст, уже строили планы и предположения, а учёные осаждали остров Ваэ с просьбами предоставить хоть какую-то информацию, переданную с Грита. Всё это не могло не тревожить кинтаниан, которые не хотели бы, чтобы мероканцы ушли с Корты – главным образом, потому, что в собственности мероканской Общины находились основные научные, военные и промышленные средства Корты. Помимо этого мероканцы были научной элитой Союза; лучшие врачи, биохимики, генетики и т.д. были именно мероканцы. Поэтому кинтаниане поспешили отнестись к слухам о найденной Озакх скептически и объявить их вздорными; в общем, в преддверии появления Грита в Союзе было весело. Лига же хранила
На фоне всего этого как-то пока не особенно заметны были участившиеся сообщения со всех уголков всех планет Союза о непонятных и тревожных природных явлениях и нетипичных катаклизмах; о гибели деревьев и животных – хотя в другое время, наверное, всё это встревожило бы людей больше. А вот участившиеся сбои в расчётах навигаторов многих насторожили даже не смотря на ажиотаж вокруг мероканцев и Грита. И на Биафра о навигаторах говорили особенно много. В космосе что-то происходило; и наступал момент, когда не замечать этого было уже нельзя.
Долгое время Анне, поглощённой любовными своими переживаниями, кошмары не снились. Она уже забыла, как они мучили её одно время; все её сны были полны Ивом, и только им. Но за три дня до возвращения на Корту ей неожиданно приснился очередной кошмар.
Что напугало её больше всего, так это то, что в кошмаре этом тоже был Ив. Она искала его в каких-то тёмных переходах и лабиринтах, постепенно впадая в отчаяние оттого, что не могла его найти, а какое-то смутное и тяжкое чувство усиливалось и давило грудь нехорошим предчувствием. Почему-то ей казалось, что она внутри какой-то громадной и тёмной машины; было ощущение тяжёлого гула и вибрации, хотя она как бы их и не слышала. Проползая в какие-то тесные и грязные тоннели, Анна постепенно впадала в отчаяние, но упорно продолжала искать, не смотря на незримую, но грозную опасность, присутствующую здесь. Наконец, в какой-то совсем тёмной и тесной конуре она нашла Ива. Он, голый, лежал спиной к ней, свернувшись в комок, и не реагировал ни на какие её уговоры и слёзы. Анна рыдала так, что во сне у неё разболелась голова, но Ив так и остался безучастен к ней и ко всему вообще. Спрятав его, ставшего вдруг крохотным, Анна пошла по берегу моря в поисках чего-то, что могло бы ему помочь, не совсем представляя, что бы это могло быть. «Недосол на столе, пересол – на спине» – с маниакальной настойчивостью вертелась в голове дурацкая присказка. А с неба, побелевшего, как люминесцентная лампа, опять начало изливаться зло, от которого не было спасения. Беззащитная, Анна сама сжалась в комок на песке… и проснулась. Ив склонился над ней, гладил по лицу.
– Что с тобой? – Спрашивал встревожено. – Ты вся съёжилась и заскулила, словно тебе больно…
– Страшный сон приснился. – Призналась Анна, прижимаясь к нему.
– Всё нормально. – Ив продолжал гладить её по голове, уютно устроив у себя на груди. – Ты слишком давно в космосе, нужно отдохнуть.
– Мне уже это снилось… – Сонно пробормотала Анна. – Мне кажется… это что-то значит…
– Конечно. Это значит: пора домой. Под солнышко, на море, на воздух. Скоро уже, родная моя, скоро уже.
– На Корте самые наши проблемы и начнутся. – Возразила Анна ему в грудь. Он усмехнулся.
– Переживём. Пока ты со мной, мне на всё плевать.
– И мне. – Чуть слышно шепнула она.
Конец.