Красота по-русски (Я подарю тебе любовь)
Шрифт:
– Ну не знаю, сотни? – предположил он.
– Где-то так, если брать не только федеральные издания, но и региональные, городские. А сколько наименований из них вы знаете?
– Ну… десятки? – предположил он.
– Грубо говоря, десять, с натяжкой – двенадцать, – пояснила Лена, – это уже по интересам читателей. Вот так же обстоят дела с талантливыми журналистами. Исчисляются они тысячами, а действительно известных, сильных и талантливых – единицы. Остальные занимаются рутинной работой и заказными статьями.
– И вы тоже заказными статьями? –
– А как же! – рассмеялась Лена. – Это наш хлеб. Право выбора темы – это для гениев, а мы простые ремесленники. Я же говорю, это неинтересная тема!
– Вы о чем тут беседуете? – энергично водворились в комнату подруги-«постановщицы», принеся чай, чашки и всякое сладенькое к чайку на двух подносах.
Слава богу, больше никаких разговоров на тему работы, обстоятельств личной жизни и «родословной» за столом не велось – обошлись общими вопросами.
И на том спасибо!
Анна Михайловна, правда, попыталась было двинуть хвалебную речь в рамках задуманного мероприятия знакомства:
– У нас с Василием Степановичем замечательный сын, Леночка! Нам повезло! Заботливый, умный… Очень много работает, к сожалению, но что поделаешь, у него свое дело…
– Мама! – с нажимом, предупреждающим тихим рыком остановил заботливый сын хвалебную речь матушки.
– Не буду, не буду! – пообещала Анна Михайловна.
И совсем не плавно переключилась на обсуждение политических реалий страны, в дискуссии о которых принял живое участие Василий Степанович, а Зоя Львовна все старалась перевести разговор в русло культуры и искусства.
Лена выпила две чашки чаю, от нервов-с, извините, заливая неудобство ситуации и собственное молчание. Прикинув, что вполне уже насиделась, можно и удаляться в свои свояси с чистой душой, миндальничать не стала, прямо сообщив о намерениях.
– Большое спасибо! – воспользовалась она паузой, возникшей в разговоре старших товарищей. – Очень рада знакомству, но мне пора. Зоя Львовна, вы со мной поедете?
– Нет, нет, Леночка, я еще останусь, меня ребята потом до метро проводят.
– Леночка, что вы так быстро засобирались? – расстроилась необычайно Анна Михайловна.
– Мне на самом деле пора, – мягко, но с нажимом утвердила Елена Алексеевна.
– Как жаль! – совсем запечалилась хозяйка.
– Я тоже поеду уже, – впервые за весь вечер заговорил замечательный сын.
– Ну езжай, раз надо! – обрадовалась чему-то мать заботливого сына.
Лена заспешила, надеясь опередить мужчину, и, торопливо попрощавшись, первой вылетела из квартиры, но увы! Лифт не торопился приехать, а за спиной уже подходил под громкие напутствия родных этот самый Денис.
Неприятное ощущение! Прямо мурашки между лопаток пробежали!
Да и маета от неизбежной необходимости ехать вдвоем в лифте, выходить на улицу – тоже не из разряда приятных. Навязали тут на ее голову!
Она рассматривала Дениса, пока лифт опускал их на первый этаж, не открыто и с вызовом, как хотелось, что-то там демонстрируя независимо-женское, а вроде невзначай, но с любопытством и вроде как незаметно.
Большой мужик, высокий, на голову выше ее, крупный, волосы, как у отца, – шевелюра, но укрощенная хорошей стрижкой, с несколькими тонкими седыми прядками, большие ладони, как у работяги. Дорогая одежда простого стиля: джинсы, футболка, пиджак, куртка, мокасины – явно известных марок. Лена перевела взгляд на его лицо, незаметно, разумеется, – правильные симметричные черты, но ничего выдающегося, яркого. Хорошее такое мужское лицо, никакой писаной или роковой красоты. Темно-зеленые глаза, мимические морщины, придающие суровости, в данный момент подчеркивающие выражение сильного недовольства.
Выйдя из подъезда, они остановились. Попрощаться-то все равно придется, никуда не денешься!
– Меня подловили на транспортировке растения. А вас на чем? – без особого интереса спросила Лена.
– Ни на чем, – не балуя собеседницу эмоциями, ответствовал второй участник балагана, – мой обычный субботний визит к родителям.
Голос у него красивый, отметила Лена, насыщенный, низкий. Сквозь бархатные тона слышалось легкое раздражение, но, скорее, близкое к безразличию.
– Очевидно, мама с тетей Зоей запланировали наше знакомство, – вдруг выдал он.
– Очевидно, – согласилась Лена. И прямолинейно призналась: – Вы мне не понравились!
– Вы мне тоже, – поделился он, соблаговолив посмотреть на Лену, – не понравились.
Вот теперь они некоторое время откровенно смотрели друг на друга, очевидно, стараясь разглядеть, что тут вообще могло понравиться!
– У вас жесткий взгляд, и вы все время хмыкали и улыбались саркастически, – пояснил свое «не понравились» неудавшийся объект знакомства, он же образцовый сын, навещающий родителей по субботам.
– Знаете, Денис, – хмыкнула Ленка, лишний раз подтверждая вышесказанное им, – если вас уверяли, что ваш взгляд светится добротой и искрит открытостью душевной, не верьте! Врут. Льстят, скорее всего. Прощайте.
Она стала разворачиваться, чтобы уйти, но он взял ее за руку, останавливая. Ленка надменно-вопросительно подняла одну бровь, выразительно посмотрела на удерживающую ее руку и перевела взгляд на лицо мужчины в ожидании пояснений.
А он пояснил:
– Они сейчас наблюдают в окно сцену нашего прощания. Не надо их расстраивать, уж доиграем до конца.
– Ах, да! – согласилась догадливая барышня. – Вы же примерный сын!
– Я хороший сын, – утвердил весьма раздраженно Денис, – и это не повод для сарказма!
Он перехватил девушку за локоть и ощутимо дернул. Недоволен. И сильно.
– Идемте! Я провожу вас до машины, – распорядился образчик сыновней заботы.
До машины он Лену не проводил, а дотащил стремительно, остановился у водительской дверцы и только тогда отпустил ее локоть.
– Прощайте! – развернулся и ушел.
Ленка постояла, провожая его взглядом, она заметила, что Денис едва заметно прихрамывает на правую ногу.