Красотка для мажора. Она будет моей
Шрифт:
– Ты больной!!! Не трогай моих животных!
– Них*я я им не сделал. И вообще, держи всех вонючих и блохастых в своей комнате, - презрительно сморщил свой немалых размеров нос.
– Если еще раз вытворишь что-то подобное, я вылью тебе на кровать содержимое лотка моей кошки - узнаешь, что такое вонь. Я тебя предупредила!
Выбежав в коридор, не удержалась и со всей силы хлопнула за собой дверью. Но как только из соседней комнаты вышел заспанный Рома, разбуженный моими криками, тут же пожалела о своем поступке.
– Привет,
– протер слипающиеся глаза.
– Пришла, зайчик. Идем, перекусим!
Пройдя на кухню, порезала кубиками пару яблок и сверху залила их несладким йогуртом - это было одно из моих любимых диетических блюд. В свою тарелку еще обезжиренного творога добавила. Так было намного вкуснее, чем есть все это по отдельности. Тем более, творогом давиться.
Ну, и денек! Покачала головой. А я еще радовалась тому, как он прошел.
Нет, нет и еще раз, нет. Как только заработаю хоть что-то, не стану тратить деньги на косметику, шмотки или очередной тюнинг своей внешности.
Отсюда нужно валить так быстро, как это возможно! Нервы мне, пожалуй, еще пригодятся.
* * *
На следующий день в школу мне хотелось идти еще меньше, чем в самый первый.
Что этот мажор задумал, что потребует с меня за возвращение моих фотографий? Мне даже думать об этом не хотелось.
Не знала, даже не представляла, что можно ненавидеть сильнее, чем я ненавидела его в детстве. Не знала, что это вообще возможно.
Давид Третьяков. Мальчик, который придумал для меня обидное прозвище, который сделал меня изгоем, неприкасаемой для остальных одноклассников.
Мальчик, в которого вопреки всему… я была влюблена.
Моя первая любовь.
Я никому и никогда об этом не говорила (да я и себе едва могла в этом признаться), но Давид Третьяков был моей первой любовью. Да и другой за всю жизнь у меня так и не случилось.
Это чувство было таким мучительным, болезненным, что я постаралась вырвать из своего сердца даже малейшие воспоминания о нем. Ведь я была влюблена в того, кто презирал меня, ни во что не ставил.
Его слова ранили, резали меня до костей, насмешки жгли раскаленным железом. Сколько слез я пролила из-за него, как трудно было мне пережить все это. Преодолеть свои первые чувства. Не вспоминать о них, о том, что они у меня вообще были.
И вот теперь все повторяется снова… Неужели мне снова придется пережить все то же самое?
Зачем, ну, зачем я перевелась в эту школу и снова его увидела? Один взгляд и во мне всколыхнулась та же ненависть… и та же любовь!..
Сжав зубы, смахнула одинокую слезу со своей щеки.
Гребанный мажор.
Мой худший кошмар…
Сдав куртку в гардеробную, я прошла, было в коридор, ведущий к нужному классу, но тут из небольшой полутемной ниши ко мне протянулась сильная рука, за секунду утянув меня за собой. Кто-то высокий, мускулистый всем телом прижал меня к стене.
– Куда бежишь, Ларина?
– горячее дыхание обожгло мне шею, вызвав многотысячную волну мурашек по всей поверхности кожи.
– Не забыла, что у меня есть что-то, что тебе очень нужно? Как знать, может, я и дам тебе то, что ты хочешь!
Мажор рассмеялся тихим низким смехом. В его зеленых глазах, окаймленных черными ресницами была издевка… но и не только.
– Покончим с этим, Третьяков. Что ты хочешь за флешку?
– через силу заставила себя произнести.
Он только крепче прижал к стене мое тело. Животом я почувствовала его эрекцию… Мои ноги тут же превратились в желе, трусики мгновенно промокли от предвкушения. Мне стало стыдно за это.
– М-м-м… что я хочу?
– парень приблизился к моему лицу, провел дорожку от уголка моих губ к мочке уха и на мгновение взял ее в горячий рот, лизнул языком.
– Догадайся!
Встряхнула головой, пытаясь освободиться из плена этих чувств и ощущений, избежать контакта с его ртом.
– Я серьезно!
– Ну, так и я серьезно. Просмотрел твои старые фотки - так и знал, что губы ненастоящие, - обвел по их контуру, а затем беззастенчиво просунул мне в рот кончик пальца.
– Ты их накачала, чтобы парней возбуждать? Считай, миссия выполнена!
Ублюдок… В моих глазах потемнело от ненависти.
Пользуется тем, что мне нужны эти фотографии, ведь они - тяжкий труд последних трех лет, моя надежда на исполнение мечты. Какие-то из них мне присылали на почту, какие-то я могла запросить у фотографов, но некоторые были в единственном экземпляре. Копий не сохранилось. И таких было слишком много!
– Пойдем со мной, Ларина, - наклонившись, шепнул на ухо, овевая горячим дыханием.
– У меня дома сейчас никого нет. Или ты хочешь, чтобы я поудалял все с твоей флэшки?
– насмешливо прищурил глаза.
Я не была «хорошей девочкой», да и давно не была девственницей. Чего я только ни делала в своей жизни, о чем не стоило бы распространяться.
Но мысль о том, чтобы позволить этому парню, тому самому парню смешать себя с грязью, вызвала во мне такую бурю эмоций…
– Ну, ты и урод, - выплюнула я, отталкивая его от себя.
– Удаляй, не удаляй фотографии, от которых зависит мое будущее, дрочи на них, если хочешь - все равно большего тебе не обломится, ублюдок!
Я попыталась пройти мимо него, но Третьяков снова с силой прижал меня к стене, на этот раз одной вытянутой рукой.
– Как разошлась!
– зеленые глаза презрительно сощурились.
– Я просто пошутил! Сдались мне твои переделанные прелести - да у меня целая школа таких, как ты!
Сжала руки в кулаки до боли в костяшках пальцев. Почему все… все что он говорит, словно жжет меня каленым железом, режет ножом?..
– Что тебе от меня нужно? Говори, или убирайся!
Давид усмехнулся краешком губ.
Глава 5. Игра без правил
Он так и не ответил на мой вопрос.