Край Основания (Кризис Основания)
Шрифт:
— Замечательный поиск?
— Ну да. Бесценная жемчужина скрывается среди десятков миллионов обитаемых миров Галактики, а у нас есть лишь слегка заметный след. Но если мы найдем ее, нас ждет невероятный успех. Если мы с вами выиграем этот приз, мой мальчик — извините, я должен был сказать — Тревиз, потому что не намереваюсь относиться к вам покровительственно — наши имена будут звенеть в веках до конца времен.
— Приз, о котором вы говорите, эта бесценная жемчужина...
— Я, кажется, заговорил в стиле Аркадии Дарелл — знаете, была такая писательница.
— Но, если вы говорите не о Втором Основании, профессор, тогда О чем же?
Пилорат внезапно стал серьезен.
— А разве мэр не сказала вам? Странно, знаете ли. Я десятилетиями негодовал на наше правительство за его неспособность понять мою работу, а теперь мэр Бранно оказалась такой великодушной.
— Да, — заметил Тревиз, не пытаясь скрыть иронию в голосе, — эта женщина удивляет скрытой филантропией, но она ничего не говорила.
— Значит, вы не знаете о моих исследованиях?
— Простите, нет.
— Вам нечего извиняться. Все в порядке. Я не выставлялся напоказ. Ну, так я вам скажу: мы едем с вами искать — и найдем — потому что у меня в мозгу великолепные возможности — Землю.
Тревиз плохо спал в эту ночь. Он снова и снова обдумывал ловушку, которую старуха подстроила для него, и не находил выхода.
Он был отправлен в ссылку, и ничего не мог поделать. Старуха была тверда и неумолима, и даже не потрудилась как-то замаскировать не конституционность своих действий. Он был лишен прав и как советник, и как гражданин Федерации, а мэр не предприняла даже попытки признать свою вину.
А теперь еще Пилорат, этот старый ученый, который, похоже, не от мира сего, говорит ему об очаровательной старой даме, устроившей все за несколько недель...
Тревиз чувствовал себя мальчишкой.
Он выслан вместе с историком, который называет его «дорогим другом», и, кажется, не находит слов от радости, что начнет поиски — чего? Земли?!
Кажется, бабушку Мула звали так?
Конечно, он тут же спросил:
— Простите меня, профессор, но я полный профан в вашей области. Вам не покажется скучным объяснить мне простыми словами — что такое Земля?
Пилорат серьезно уставился на него, и, немного помолчав, сказал:
— Это — планета. Изначальная планета, на которой впервые появились человеческие существа.
Тревиз изумился.
— Впервые появились? Откуда?
— Ниоткуда. Это планета, на которой человечество развилось путем эволюции из низших животных.
Тревиз задумался, потом покачал головой.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
По лицу Пилората пробежало выражение досады. Он откашлялся.
— Было время, когда на Терминусе не было людей. Потом его заселили люди с других миров. Надеюсь, это вы знаете?
— Да, конечно, — нетерпеливо отозвался Тревиз. Ему не понравилось, что Пилорат вдруг перешел на поучающий тон.
— Прекрасно. Это справедливо и для всех других планет — Анакреона, Сантании, Калгана — для всех. Когда-то в прошлом, все они были колонизированы. Народ прибывал на них с других планет. Это справедливо также и для Трантора. В течение двадцати тысяч лет там возникли великие метрополии.
— А что же там было раньше?
— Пустота! Во всяком случае, человеческих существ там не было.
— Трудно поверить.
— Тем не менее — это так! Древние записи подтверждают это.
— Откуда же пришли люди, заселившие Трантор?
— Вот это-то точно и неизвестно. В туманной древности заселялись сотни планет, и теперь их народы рассказывают сказки о первом появлении человечества. Историки же пренебрегают сказками и размышляют о «Вопросе происхождения».
— А это что? Я никогда не слышал об этом.
— Не удивительно. Должен признать, теперь эта историческая проблема непопулярна, но во времена упадка Империи интеллектуалы проявляли к ней определенный интерес. Даже в мемуарах Сальвора Хардина есть упоминания об этом. Это вопрос об установлении местонахождения одной планеты, с которой все началось. Если мы заглянем в глубь веков, отсчитывая время вспять, то увидим, как человечество перетекает с недавно освоенных миров в более древние, до тех пор, пока все не сконцентрируется на одной планете — изначальной. Тревиз сразу же заметил явную брешь в рассуждениях.
— А не могло быть много первоначальных планет?
— Конечно, нет. Все человеческие существа в Галактике единого образца. Один род не может возникнуть на разных планетах. Это совершенно невозможно.
— Откуда вы знаете?
— Во-первых, — Пилорат поднял палец, но затем, как видно, подумав, сколь долгим и трудным будет объяснение, опустил руку и сказал с жаром:
— Мой дорогой друг, даю вам честное слово.
Тревиз церемонно поклонился.
— Я и не думал сомневаться в нем, профессор Пилорат. Пусть первоначальная планета одна, но разве не могут сотни других претендовать на эту честь?
— Не только могут, но и претендуют. Но все эти претензии беспочвенны.
Ни одна из сотен планет не внушает доверия в смысле приоритета, потому что на них нет и следа докосмического общества, никаких намеков на существование организмов, предшествующих человеку.
— Значит, вы считаете, что первоначальная планета есть, только она по каким-то причинам не заявляет о себе?
— Вы попали в самую точку.
— И вы летите искать ее?
— Мы летим. Это наша миссия. Мэр Бранно все устроила. Вы поведете наш корабль на Трантор.
— На Трантор? Но вы ведь только что сами сказали, что первоначальная планета — Земля. Почему мы не летим туда?
— Я не совсем точно выразился. Земля — легендарное название. Оно содержится в древних мифах, но это не означает, что я уверен в его правильности. Может быть было удобно пользоваться коротким словом, как синонимом «планета, откуда произошел человеческий род». Но какая именно планета в реальном пространстве определена нами как «Земля» — неизвестно.
— А на Транторе знают?