Крайний срок
Шрифт:
— Ну и что же? — подняла брови Бекс. — Может, новые штаммы более заразны в самом начале, когда только что возникли. Поэтому они и обладают такой силой.
— Вряд ли.
Махир выложил на стол новый лист с яркой круговой диаграммой.
— Привлекательно, — усмехнулся я, потянув его к себе.
— На то и было рассчитано. — Махир вытащил из папки копию диаграммы и отдал Алариху. — Тут показана совокупность причин смерти среди людей, страдавших локализованными вирусными поражениями и умершими непосредственно перед определением нового субштамма.
— Секторы слишком мелкие, трудно понять, — сказал Аларих.
— Согласен. Среди жертв в этих регионах доминантной причины смерти нет. Их сбивают
— Сложно сделать четкие заключения, пока не изучу материал более тщательно, но… — Келли, немного повысив голос, продолжила: — Вообще-то не существует встречающихся в природе субштаммов вируса-химеры, обычно определяемого как вирус Келлис-Эмберли.
— Вы о чем? — взволнованно спросил я. — Махир говорил, что в определенное время появляются новые штаммы. Бедняга Брэннон посвятил их изучению всю жизнь. Они просто обязаны быть на свете.
Она не сказала, что их нет, Шон. Будь внимателен. Их не существует в природе.
Голос Джорджии прозвучал приглушенно, почти покорно — словно она получила лишнее доказательство своей правоты. Казалось, эта часть меня уже давно все поняла и надеялась, что меня тоже осенит. Я будто окаменел, мои руки покрылись пупырышками гусиной кожи. Я беспомощно уставился на Махира. Остальные молчали. Они знали: мне надо хорошенько поразмыслить минуту. Они наверняка догадались, что у Джорджии есть ответ, а у меня… что ж, у меня была моя сестра.
— Они существуют, но не являются естественными, — произнес я.
— Именно. — Махир открыл другую папку и начал раскладывать по столу ее содержимое. — Вот данные анализа структуры Келлис-Эмберли, выполненные в ЦКЗ. Они получены легально. Они были опубликованы для широкой общественности. Годами люди пытались понять, каким образом такой сложный и стабильный вирус стал способен мутировать, ни разу не создав штамм, который вел бы себя отлично от своих «родителей». Элементарно. Все штаммы, появившиеся после первоначального, создали в лабораториях. Они выпускались в мир с единственным намерением — истребить людей с локализованными вирусными поражениями. Это чертовски глобальное исследование, и мы все являемся подопытными кроликами.
Наступила тягостная тишина. Никто из нас не был таким специалистом в области медицины, кроме, пожалуй, Келли, но она не вымолвила ни слова. По ее щекам текли слезы. Она не спускала глаз с бумаг, разложенных по столу. Ее реакция окончательно убедила меня в том, что Махир прав. После всех лет, на протяжении которых она поддерживала линию ЦКЗ, девушка была готова взбунтоваться.
Тишину нарушила Бекс.
— И что нам теперь делать?
— Теперь? — Я встал и ударил кулаком по столу. — Собирать вещички. Утром тронемся. Репортажи будем передавать на ходу. Не хочется оказаться в роли подсадной утки в самый опасный момент.
— И куда направимся? — осведомился Аларих.
— Есть одно место, куда мы сумеем прорваться и где нам могут кое-что подсказать. — Я с вызовом посмотрел на Келли, и она не отвела взгляд. Она согласно кивнула, и ее лицо расцвело от понимания.
— Мы поедем в Мемфис, — произнесла она.
Я хотел стать спортивным репортером. Неплохо звучит, не так ли? «Махир Гоуда, спортивный репортер». Я бы смотрел матчи по крикету, скачки с препятствиями, автомобильные гонки, сочинял отточенные заметки и греб денежки лопатой. Я бы точно купил огромный дом в пригороде Лондона, и у меня была бы такая большая семья, что хоть свою крикетную команду создавай.
Но тут появилась Джорджия Кэролин Мейсон. Она знала, что я никогда не буду счастлив, сочиняя статейки о спортивных соревнованиях и жизни профессиональных атлетов. «Новости у тебя в крови», — заявила она однажды и начала охоту за мной. «Подумай о моих словах», — говорила Джорджия при встрече. А год спустя, основав собственное дело, она наняла меня на работу. Она была очень проницательной. И в моем случае она оказалась права. Джорджия словно почуяла мое предназначение.
Но я должен признаться: лучше бы она ошиблась.
Девятнадцать
От городка Уид в Калифорнии до Мемфиса в штате Теннесси — чуть больше двух тысяч миль. В былые времена до Пробуждения это расстояние можно было преодолеть примерно за два с половиной дня, сражаясь с отвратительными дорожными пробками и делая уйму остановок для отдыха. Сейчас долгий путь не слишком пугает, поскольку можно ехать со средней скоростью от 80–90 миль в час, а стандартный траффик составляет лишь три автомобиля на три мили.
У нас была простая проблема — доехать до Мемфиса и остаться в живых. Путешествуя по Соединенным Штатам, вы обязаны зарегистрировать свой маршрут через Автодорожную комиссию. Властям необходимо отслеживать ваше передвижение по стране. Конечно, сведения о вашем местопребывании обновляются каждый раз, когда вы останавливаетесь на заправке или ночуете в мотеле. Разумно и логично. Однажды Джорджия написала об этом вполне интересный пост. Беда в том, что мы не доверяли не только ЦКЗ, но и Автодорожной комиссии, базы данных которой взламывались постоянно. Они могли бы разместить у себя в системе табличку «Добро пожаловать» и перестать притворяться, что защищены.
Мне уже довелось попасть в засаду на скоростном шоссе. Именно по этой причине Джорджия, Рик и я оказались в филиале ЦКЗ в Мемфисе. Просто ирония судьбы. Мы втроем уцелели. Погибли два человека из нашей группы — Джорджетта Месонье и Чарльз Вонг. Поэтому если типы, ответственные за бомбардировку Окленда, ждали новой возможности нанести нам удар, нам следовало ехать окольными путями. Иначе мы могли бы запросто попасть в аварию.
Мы не имели выбора. Железная дорога была исключена: по уцелевшим пассажирским линиям ходили только поезда с вагонами класса «люкс». До Мемфиса мы добирались бы целую неделю. Самолет тоже отпадал. Келли официально была мертва, а Махир находился в Штатах, используя прямо-таки смехотворную легенду. Самое печальное, я уже не знал, какой из этих вариантов опаснее: «смерть» в ЦКЗ или шаткое журналистское прикрытие.
Когда мы с Махиром всерьез говорили о том, не украсть ли «кукурузник», чтобы долететь до Теннесси, в дело вмешалась Мегги со своей гранитной прагматичностью.
— Почему бы вам, балбесы, просто не взять мой мини-вэн? — спросила она, покачав над столом брелоком с ключами. — Машина зарегистрирована на имя моего отца, поэтому меня не останавливают даже тогда, когда я пересекаю границу Канады. Никто не рискнет швырнуть в мини-вэн ядерную ракету. Они точно побоятся: мало ли, а вдруг внутри все-таки нахожусь я, а не шайка блогеров? Убить наследницу фармацевтического бизнеса Гарсиа, пока мои родители живы и могут уничтожить заказчиков? Какой бы там заговор ни зрел наверху — никто не будет настолько глуп.