Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2

Тайецкий Тимофей

Добрыня свирепо посмотрел на меня, когда я пытался достать сундучок. Он хмыкнул, схватил воина за руку и толкнул его к аркбалисте, а сам взялся за другую.

— НИЖЕ ЦЕЛЬСЯ! — Его крик прозвучал в последний момент, когда тянул за рычаг.

Я в это время боролся и ругался, пот капал с лица, а нога кровоточила. Наконец, я вытащил сундук и поставил на землю. Он все еще был тяжел, как черт.

— Черт возьми, Дана, что ты там затеяла? — Я прошипел,

когда услышал свист баллист.

Потом я убрал меч в ножны и схватился за сундук, но уронил его. В тот момент, когда повернулся, чтобы поднять его, тень упала надо мной.

Ларион, обнажив лицо под капюшоном, уставился на меня холодными глазами. Я вытащил меч и отступил, чувствуя боль в ноге.

— У тебя стрела в ноге, — сообщил он и достал топорик, метнув кинжал.

Я отбросил его мечом, раздраженный.

— Ты не честно сражаешься, — выкрикнул я и атаковал, игнорируя боль.

Ларион отпрыгнул и достал ятаган. Я отступил, держа свой меч, и достал клинок Радиона. Ассасин сделал шаг вперед, атакуя меня двумя оружиями.

Я успешно парировал удар топора, но не попал по лезвию ятагана. Ларион трижды менял направление удара в середине хода, нанеся мне поверхностный удар. Чуть не упал, когда подломилось колено. Но удержался на ногах благодаря силе воли.

Я с ненавистью посмотрел на убийцу, чувствуя, как стекает кровь по моей шее.

— Впечатляет, — прокомментировал Ларион. И оглянулся на покрытую дымом улицу, которую ветер уносил в нашу сторону.

— Князь Ярослав! — закричал наш воин и побежал. Добрыня последовал за ним. Увидев вооруженного человека в черном, он обнажил свой меч и направился к нам.

— Отойдите в сторону, государь, — сказал Добрыня со сталью в голосе. — Садитесь на коня и следуйте за остальными.

— Нет! — Рявкнул я. — Тебе нужно уходить сейчас же, Добрыня!

Я схватил болт, торчавший из моего бедра, и попытался его вытащить. Чуть не упал в обморок. Тем временем Добрыня подошел к нам и снял со спины свой квадратный щит дружинника.

Сразу после этого он бросился вперёд. Он был выше и вдвое крупнее жилистого убийцы.

Я стоял и наблюдал за сражением. С вытаращенными глазами и скрипя зубами пытался вытащить проклятый болт из ноги. Руки скользили по металлу, становились липкими от крови. Пот смешивался с сажей и превращался в черную густую жижу.

Ларион продолжал свой танец вокруг Добрыни, который щитом защищал меня от нападения. Я с трудом вытащил железный болт. Мои порванные штаны окрасились кровью. А на улице уже вовсю шел бой.

Добрыня ответил ударом, но ассасин был быстрее. Он ударил топором по щиту Добрыни и, не обращая внимания на сопротивление, опустил его. Добрыня увидел это и хотел отступить, но Ларион двигался быстрее. Он обошел щит, атакуя коротким мечом. Убийца пронзил броню.

И тут я шагнул вперед, в тот момент, когда Добрыня упал, выпустив меч. Ларион услышал мое приближение и, повернувшись, приготовился к нападению.

Я атаковал, но Ларион легко увернулся и быстро ударил. Я не успел сменить позицию. Добрыня схватил его за руку, но это ему не помогло.

Разъяренный, я бросился на Лариона, когда он развернулся — снова нечеловечески быстро. Мой клинок опустился, но только в пустоту.

Я стоял и тяжело дышал, чувствуя, как из ран течет кровь. Каждый вдох приносил боль и я едва удерживался на ногах. Мой друг был ранен перед моими глазами, а я чувствовал себя пустым и раздавленным.

Ларион взглянул на сундук Даны с насмешливым выражением и нахмурился.

— Ты умный парень, — спокойно сказал он мне, будто мы говорили о погоде, а не о смерти. — Но совершил глупость. Мог уйти, но не воспользовался этим.

— Это она тебя послала? — спросил я, делая пару шагов вперед. Мне некуда убежать с больной ногой. Но я все равно хотел его ударить.

Иногда одного удара достаточно.

— Я был в замешательстве, — признался Ларион, пытаясь открыть сундук ботинком. И, увидев, как я приближаюсь, поднял ятаган. — Теперь ты нужен ей живым. Но я не могу оставить тебя в живых.

Он с размаху ударил по замку своим топором, разрушая его.

Я ощутил тяжесть меча в руке, когда готовился метнуть его в убийцу, собиравшегося открыть сундук. Ларион снова поднялся, толкнув крышку носком своего кожаного ботинка.

Мы оба взглянули внутрь сундука Даны.

— О Боги, — воскликнул я, ошеломленный, не обращая внимания на его безумное бормотание. — Это что, чертово яйцо?

«Большое яйцо,» — сказала Дана. Эта сумасшедшая полуночница на самом деле говорила правду.

«Хорошенько ударь по ней.»

«Может это раскрашенный камень.»

«Эх, черт с ней.»

Ларион обернулся и, как будто увидев свою смерть, получил два удара: в грудь и в левую руку. Две стрелы прилетели откуда-то из-за меня. Несколько лучников, не слишком далеко друг от друга.

Степняки не смогли справиться с мирными жителями и были перебиты на горящей улице, которая находилась в тридцати метрах от меня. Многие выжившие бежали к воротам, намереваясь скрыться в лесу. На вид толпа около четырехсот человек, но, вероятно, намного больше.