Кредит «Новогодний олень»
Шрифт:
В общем, как-то так. Не хочу я у него адаптироваться. Брр. И голос у него грубоватый, и манера речи, скажем прямо, непримиримая. Предложил меня «зачистить, сканировать и испытать». Ни первое, ни второе, ни третье мне не понравилось. Комиссар Рекс ходил по кабинету взад-вперед и нервно чесал задней лапкой за ухом. Я же теребила рюшки на платье и с волнением ждала вердикта, отметив про себя, что Габриэл и Аделард хоть и братья, но разные настолько, что и не заподозришь в родстве.
Суть проблемы заключалась в том, что я единственная пришлая, потерявшая тело, но сохранившая память. На деле все выходило наоборот: при переходе людям
Меня с пристрастием допросили обо всех обстоятельствах перехода, не касаясь пока особенностей моего мира. Зачистить, сканировать и испытать Аделард вызвался самостоятельно.
– Я бы предпочла, чтобы этим занялся Габриэл!
– Почему?
Узнав о моей специфической пришлости, блондин несколько изменил ко мне отношение. Исчезла прежняя легкость и непринужденность. Теперь ко мне относились как к бомбе с часовым механизмом. Никто не знал, что произойдет, когда таймер дойдет до ноля. И самое страшное – я тоже не знала. Я смирилась с мыслью о пришлости, но особенная пришлая – это, знаете ли, жутковато. Обычно в книгах такие особенности хорошим не кончаются. Нас хотят либо съесть, либо убить, либо принести в жертву. И в списке этих желаний ни одного хорошего глагола.
– Потому что я влюблена в комиссара Рекса, но у Аделарда аллергия на чувства.
Господа напряглись и переглянулись. Стрельнули глазками на начальника, на меня, снова на начальника.
– Я про младшего комиссара Рекса. Его люблю.
– Младшего комиссара Рекса? – усмехнулся Габриэл. Щенок довольно тявкнул и потерся о подол моего платья. – Думал, парни из аналитики неудачно пошутили.
– Нет. Это всего лишь я удачно дала кличку своей собаке. Да, господа. В нашем мире те, кого вы зовете лютозверь, называются собаками. И собака есть едва ли не в каждой семье. И уж ни одно домовладение не обходится без такого защитника. Они играют с детьми, охраняют дом, помогают инвалидам, на них можно передвигаться и вообще, собака – друг человека.
– Дружба с едой? – удивился Шаонэлл. – Миледи, вы говорите невероятные вещи. Зачем им играть с едой, охранять жилище еды и помогать еде?
– Может, потому что собаки не едят людей? Бывают редкие случаи нападений, но всегда есть какая-то причина. Да и не едят они, просто кусают.
– Причина быть съеденным – безрассудство. И вас ожидает такая участь, если вы не сдадите лютозверя ловцам! – нервно заметил Аделард.
– Я лучше вас сдам куда-нибудь, – процедила язвительно, заступая щенка. Вот ведь заладили, изверги!
Но о щенке быстро забыли и все занялись его хозяйкой. Мы с Рексиком снова смотрели кино из обремененных властью мужчин, решающих мою судьбу. Мои жалкие реплики встречали скептическими взглядами, ухмылками и снисходительными кивками, посему вскоре я утратила какой-либо интерес к обсуждению. Да и толку, если я не понимаю и половины терминов – про всякие там эманации, волны, струны, слои, параллели и перпендикуляры вселенных. У меня с физикой и химией в принципе не ахти, а тут еще иномирная наука! Пусть мужчины разбираются, а я дождусь вердикта.
Пока разглядывала кабинет начальника, благо было на что посмотреть! Стены искусно отделаны деревом: тут и колонны,
За мужской беседой, напоминающей спор, я рассмотрела и окно во всю стену, завешенное простенькими портьерами из темно-зеленого гобелена, и старинные шкафы со стеклянными дверцами. Они лаконично вписывались в деревянную обшивку стен и, казалось, обнимали весь кабинет – так их было много! А сколько внутри разнообразных книг, папок, свертков и колбочек! Любопытненько.
Вдоволь насмотревшись на изящную, и при этом скромную обстановку кабинета начальника (это если учитывать ту роскошь, с которой я познакомилась в Арделии раньше), я заскучала, но мою скуку быстро развеяла ожившая пластина на стене. По ней прошла красная рябь, артефакт пикнул, еще раз, еще и еще. Экран вспыхнул, задрожал и, словно в шпионском боевике, начал поиск координат. Во всяком случае, красный огонек скользил по карте Арделии, словно выискивая кого-то. Мужчины оборвали разговор и напряженно следили за сигналом. Огонек прыгал с одного места на другое, а потом замер и вспыхнул золотым светом. Артефакт заверещал похлеще цыганского табора на распродаже ковров.
Начальствующий состав переглянулся и, обменявшись многозначительными взглядами, разошелся. Точнее, Габриэл улетел, разве что не выбив плечом двери, а Шаонэлл буркнул, что разработает программу специально под меня и покинул кабинет.
– Это то, о чем я думаю? – спросила осторожно, разглядывая золотистую точку на карте. Не могу похвастаться умением их читать (хотя отец пытался безуспешно научить меня этому), но, кажется, очередной пришлый вывалился едва ли не в центре города.
– Обделен умением читать чужие мысли. К сожалению, – задумчиво произнес Аделард и коснулся ладонью артефакта.
Экран вновь подернулся рябью и перешел в режим ожидания – стал серым.
– Новый пришлый?
– В последнее время, вы сыплетесь на нашу голову как из рога изобилия – не успеваем отлавливать, приводить в порядок и отсылать обратно, – он устало усмехнулся и опустился на стул рядом с журнальным столиком. Шаонэлл принес с собой черный чемодан, да так и оставил. Сомневаюсь, что мне захочется узнать, что там внутри.
– Интересная у вас работа, но я все же напомню о себе, – помахала рукой, привлекая внимание задумчивого начальника КпЗП. Выглядел он неважно, как отец после многосуточного дежурства: плечи сникли, во взгляде – отрешенность, вокруг глаз рассыпались морщины, а лицо побледнело. Кому-то не помешает полноценный сон.
Аделард растер лицо ладонями, изящным движением поднялся и подошел к книжному шкафу. Внезапно проснулось желание к литературе? Увы, проза жизни. В тяжелые момент мужчин всегда тянет выпить. Только пузатая баночка с длинным узким горлышком мало походила на алкогольный напиток. Даю руку на отсечение, что там зелье. По кабинету разлился приятный аромат, напоминающий кофе с корицей и гвоздикой – пряный, терпкий, с горчинкой.
– Понимаю, что это не мое дело, но мне кажется, ты сейчас чем-то не тем занимаешься.