Кремль 2222. Ладога
Шрифт:
Впрочем, в Кронштадте шам отнюдь не скучал – читал всякие справочники да повышал заявленную квалификацию электрика. Именно по этой специальности Наг когда-то и нанялся к кронштадтцам, исходя из своих меркантильных целей. Своего добился – золото получил, и вот теперь не знал, что с этим внезапно свалившимся богатством делать. Накупить молодых красивых рабынь? Так людьми в Кронштадте не торговали. Жратвы повкуснее? Так она здесь у всех была одинаковой – рыба да «прожженные» консервы. Выстроить невообразимо роскошный особняк? Так кто будет строить, когда все служат?
Шама пришлось уговаривать. Долго. С полчаса. Пообещать еще золота. Ну и гарантировать безопасность, насколько это было возможно в предстоящем пути.
– Наг, дружище, ты просто посидишь на носу, в пулеметной башне, да пошаришь мозгами, поищешь Алексию. Ну, не мне тебя учить. Ты ведь говоришь, она не погибла?
– Сказал же – нет, – зло огрызнулся шам. – Если б погибла, я бы почувствовал. Видишь, Кир, я тебе не вру.
– Но не хочешь помочь!
– Ага. Чтоб меня там убили?
– Ты что же, боишься?
– Боюсь! Был бедным как мышь – ничего не боялся. А теперь я богат. И этим своим богатством, вполне, кстати, заслуженным, так еще толком и не воспользовался. Деревня у вас тут, Кир! Тупая и скучная деревня!
Шам раздраженно взмахнул глазными щупальцами и тяжко вздохнул. Выглядел он, надо сказать, на человеческий взгляд – отвратно. Этакий уродец с лысой башкой, смахивающей на обтянутый желтоватой кожею мертвый череп. Посередине лба – большой миндалевидный глаз с вертикальным звериным зрачком – этакое всевидящее око. На месте глазниц – тонкие нервные щупальца, довольно противные и мерзкие. Нос – да, не подкачал, как говорили в старину – классический греческий профиль. А под носом – рот. Без губ, просто зубастая дырка. Этакий красавец! Но фигура вполне человеческая, накинет капюшон – так и не сообразишь сразу, кто перед тобой стоит.
– Вы бы хоть тут кегельбан открыли, – продолжал жаловаться Наг. – Или хотя бы – бар.
– Вот ты б и открыл! – Сотник неожиданно расхохотался, мысленно представив шама в роли кабатчика. Этакого раздобревшего мироеда, с заплывшим жиром лицом (а лучше сказать – харей), с пошлыми тараканьими усиками. В лаковых черных туфлях, в полосатом костюме при белой сорочке с разлапистым оранжевым галстуком-бабочкой. С толстой золотой цепью через весь живот. Стоит, паразит, улыбается. А позади – сцена с бегущими разноцветными огоньками. И полуголые девочки пляшут пошлый танец канкан, высоко задирая ноги.
– Па-па-пам-пам-пам… – Кир машинально забарабанил по столу пальцами, напрочь позабыв о том, что шам спокойно читает все его мысли.
– Пам-пам-пам! – неожиданно улыбнулся Наг. – А что? Неплохо. Особенно девочки.
– Тебе и вправду понравилось? – Сотник удивленно воззрился на своего уродливого приятеля.
Тот хмыкнул:
– Говорю ж – неплохая идея. И как она только в твою башку пришла? А что? По весне и открою бар на старой дамбе, у Поля Полей. Там и маркитанты подтянутся, ярмарка будет, базар… И все – продавцы, покупатели – ко мне. Народ валом повалит!
Качнув лысой головой, шам хмыкнул и
– Только это… Совет ведь мне в этом деле поможет, да?
Кир улыбнулся:
– Ты поможешь нам…
– А вы – мне, – прищелкнув пальцами, продолжил Наг. – Ладно, хорошо. Я подумаю.
– Некогда думать, дружище! – расхохотавшись, сотник хлопнул собеседника по плечу. – Отправляемся сегодня. С рассветом. Кстати, солярка у тебя на складе не завалялась? Хотя бы пара бочек, а?
Как состоящий на кронштадтской службе электрик, Наг считался материально ответственным лицом и, кроме мастерской имел и склад, порядком-таки захламленный, в котором чего только не находили.
– Солярки нет, – разочаровал шам. – А зачем вам солярка? Катер же на дровах.
Сотник вздохнул:
– Катер – на дровах. А баржа?
– Вы с собой еще и баржу взять хотите? Ммм… – Одноглазый вдруг резко замолчал и задумался, словно пытаясь ухватить какую-то мысль, явно не пришедшую в голову вот сейчас, только что, нет – мысль та была уже не раз обдуманной и весьма нетривиальной.
– Вы этого бездельника Спайдера вместо двигателя употребите.
– Спайдера?! – ахнул Кир. – Но…
– Да не хрен там и переделывать-то! Он и сам справится, вы только его на баржу заманите. Спокойненько будет крутить винт, как сейчас гусеницы свои крутит, – только корми. Еще и музычкой вас развлечет, устанете слушать!
– Спайдер… – тихо повторил председатель. – А ведь неплохая идея!
– А то ж!
– Главное, его и уговаривать не надо, согласится на раз.
Спайдер, конечно же, согласился. Еще бы – спасти обожаемую свою подружку. Пожалуй, что единственного настоящего друга.
Нечто похожее на ревность снова уколола Кирилла в сердце…
А робот уже въехал на баржу, едва на разломав старые сходни, и теперь деятельно командовал моряками, обильно пересыпая речь старинными – и не очень – ругательствами. Куда там боцману!
– Открывайте. Трюм. Вот. Чтоб. Вы. Сдохли! Тысяча. Чертей! Пошевеливайтесь. Раззявы! Кто. Сказал. Что я. Не капитан? Правда. Я – гораздо. Хуже! Говорю ж. Вам. Бездельники. Шевелись! Да. Выкиньте. Вы. Это. Дурацкое. Старье. Пулеметы. И у меня. Найдутся! Нет. Нет. Гусеницы. Снимать. Не надо! Вот… вот так… Крановщик! Мать. Твою. За ногу! Хэви. Метал. Тебе. В зад!
Едва рассвело, отплыли. Катер и самоходная баржа. Паровая машина катера работала на дровах, баржа же покуда шла на остатках топлива. Ее бравый капитан по кличке Степан Заноза, чертыхаясь, терпеливо дожидался превращения боевого робота в судовую машину. А тот не спешил, делал все основательно, спокойно. Подсоединял какие-то штыри, приводы, шестеренки, то и дело подгоняя данного в помощь кузнеца.
Кир ничего этого не видел. Он расположился на носу катера, в пулеметной башне, вместе с шамом. Вспенивая серые волны, катер шел куда быстрее баржи. Валивший из трубы дым стелился над морем черной рассеянной взвесью. В низком, затянутом тучами небе хрипло кричали чайки.