Кремль 2222. Тобольск

Кривчиков Константин Юрьевич

Он нагнулся, всматриваясь. Вот те на! В загривке мутанта торчал длинный и толстый, толщиной с палец, гвоздь. Или заточенный штырь, смотря с какого боку посмотреть. Вот те на!

Сомнений не было – кто-то произвел очень меткий и расчетливый бросок. Смертельно расчетливый, потому что заточенное острие вошло в верхнюю часть шеи под затылочный выступ, наверняка достав до мозга.

Вот с чем у осмов полный порядок, так это с мозгами. Умные твари. Однако есть один существенный недостаток у всех разумных существ – чем больше мозгов,

тем легче в них попасть. А без головного мозга разумные существа существовать не могут. Вот такая логически-физиологическая взаимосвязь, если выражаться по-умному.

Неизвестный Павлу воин как раз мозг осму и повредил, отправив мута к праотцам. Почему воин? Да потому что такой мастерский бросок специально изготовленного оружия мог исполнить только опытный боец. Боец, не просто натренированный в метании подобных гвоздей, а отточивший мастерство до совершенства. И, как минимум, человекоподобный.

Сновид тоже неплохо метал ножи, как и все юноши Промзоны, проходившие подготовку по курсу молодого бойца. Но так бы он бросить не смог. Тот, кто это сделал, был настоящим диверсантом. Он и подкрался незаметно, и бросок совершил великолепный. И в тот самый момент, когда Сновид находился на краю гибели. Только вот зачем он это сделал?

Павел осторожно, стараясь не выдавать тревоги, огляделся по сторонам. Кругом были лишь мусорные кучи. Если неизвестный боец, пришедший ему на помощь, по-прежнему находился поблизости, то маскировался он безукоризненно.

Сновид нервничал, но при этом не особо боялся. С такими навыками неизвестный уже давно мог убить его и Ваньку своими штырями. Но не сделал этого. Значит, вряд ли стоит ожидать нападения.

А вот чего не стоит делать, так это дальше здесь ошиваться. Если загадочный боец не хочется высовываться, значит, на то есть особые причины. Поэтому лучше не показывать, что Сновид догадался о его существовании. Кто знает, что у этого лихого диверсанта на уме?

– Все, Ванька, идем, – сказал Павел. – Только надо за собой чем-то ход прикрыть, когда туда залезем. Вон, видишь, кусок броневой обшивки валяется? Тащи его за собой.

Глава четвертая

Оберег

Как Ванька не возмущался, жалуясь на невыносимое чувство голода, но Павел велел ему охранять выход из бокового коридора в основной тоннель. Было предчувствие – оставлять этот подземный ход без надзора нельзя. Затем он нашел в кремле Ворона.

Докладывая директору о произошедшем, Сновид был честен, за исключением одного скользкого момента. Он ничего не сказал о том, что уловил мысли осма. Боялся он в таком признаваться даже родному дяде. Вдруг решит, что Павел скрытый мутант? А в подобных вопросах Ворон был беспощаден. Племянник – не племянник, прикажет, и отрубят Сновиду голову. Или просто выгонят за ограждение к другим мутам.

Хотя, если разобраться, какой он, Павел, мут? Подумаешь, чьи-то мысли улавливает, как шам. Может,

это и не мысли вовсе, а так – предчувствие. Мать так и говорила: люди способны на такое, что и сами объяснить не могут. А мать… она очень умная была. Не зря ее отец уважал. И, кажется, даже побаивался.

Выслушав доклад Сновида, Ворон озабоченно покачал головой:

– Вон оно как. Давно надо было с этим коридором разобраться, да замотался тут… Но вы с Ванькой молодцы, справились. Значит, говоришь, кто-то этому осму штырем в голову засадил?

– Засадил, – сказал Павел. – Думаю, осм от этого и сдох. Иначе бы он мне глотку порвал.

Он запрокинул голову и показал пальцем на шею.

– Вот, видишь, как скрябанул.

– Вижу, крепко зацепил. Как еще горло не разодрал… Ты, я смотрю, в санчасть успел зайти? Намазано чем-то.

– Успел, – слегка покраснев, признался Сновид. – Я это, чтобы инфекцию не подхватить. Осмы, говорят, насквозь ядовитые.

Он немного хитрил. Соскучился по Рузанне, целую неделю не видел, вот и не удержался…

Рузанна, дочь Воислава, давно тревожила сердце юноши. Да что там сердце… При встречах иногда так волновался, что даже заикаться начинал. Вот, интересно, и чего в этих девушках есть такого, что в ступор можно впасть? Вроде и не шибко умные, и драться толком не умеют. А вот же…

Загадка природы, не иначе. А Рузанна, это и не загадка даже, а настоящее чудо. Шея белая и длинная, брови, насурмяненные, дугой, глаза зеленые, губы пухлые и алые… Ну и еще, кое-что, сами понимаете… из того набора, что у всех девушек имеется в разных местах. Как по такой не сохнуть?

Но после взятия кремля Павла откомандировали из Промзоны в кремлевский гарнизон. И дел навалилось столько, что не продохнуть. Даже поспать толком некогда, не то, чтобы в Промзону сходить за семь километров.

А все девушки и женщины общины оставались в основной крепости – в Промзоне. Так решили на Большом Совете – рано в кремль женщин переселять, надо сначала оборонительные сооружения укрепить. А то озлобленные нео в любой день налет устроить могут.

Так вот. Выбрался Сновид из тоннеля и направился Ворона искать. Идет мимо здания бывшей семинарии и вдруг видит, что у дверей Лейла стоит, младшая сестра. Санитаркой она работает.

«Ты чего тут делаешь?» – спрашивает Павел.

«Как чего? А ты не знаешь? В кремле санчасть открыли, я сюда напросилась».

«Зачем? Здесь опасно».

«Ну и что? Здесь отец погиб. И ты теперь тут служишь. А я что, в Промзоне должна отсиживаться?.. А чего это у тебя на шее? Рана?»

«Да так, – отвечает Павел. – О колючку оцарапался».

«О колючку? А она не ядовитая? Пошли, я ее пчелиной мазью намажу».

«Нет, – говорит Павел. – Я потом. Мне сначала Ворона надо найти».

«Ну, как хочешь, – говорит Лейла. – Потом, так потом. – И, хитро улыбнувшись, добавляет: – Если не хочешь на Рузанну взглянуть».