Кремль 2222. Волоколамское шоссе
Шрифт:
Вот и надо оценивать. Что там, дендры? Если дендры – обойдем. А привидения не считаются. Даже если это привидение жука-медведя. В конце концов, привидение тоже можно обойти. Ха… Главное, без паники…
По левую руку от Тимура метрах в сорока ржавел в высокой траве бронетранспортер. Чуть дальше кособочилась развалюха. Судя по небольшому количеству валяющихся рядом обломков – некогда одноэтажная. На торцевой стене каким-то чудом сохранились несколько крупных пластиковых букв: О, Й и, через интервал, А.
И
В глубине квартала, за развалюхой, торчали руины многоэтажки. Там мог спрятаться целый взвод мутантов, но Тимур туда не собирался. А если и в самом деле кто прячется, то он их заметит и успеет приготовиться к обороне. Вот тогда и пистолет пригодится.
А сейчас надо идти. Сначала – до развалюхи. Потом, между деревьев, во-он до тех руин. Дальше – посмотрим. Да там и просека уже, вроде бы, недалеко. И бурелом, где отряд подкараулил жук-медведь. Стоп! Забудь о нем. Считай, что он сдох…
Он сделал несколько шагов и замер. Какое-то неприятное чувство останавливало Тимура, но объяснить причину его возникновения он не мог. Да, были тревога и страх, но они сидели внутри. А это чувство исходило извне. И оно не давало ему двигаться вперед.
Если бы он мог, то пошел бы другой дорогой – куда-нибудь в обход. Но он не знал иного маршрута – только этот, который указал Сергей Латыпов; да еще дорогу, которой они двигались тогда с отрядом. Кстати, скоро эти две дороги должны соединиться. И дальше уже пойдут знакомые места. Если, он, конечно, не заблудился…
А других особых путей к острогу «лесных» не было. Разве что глухие тропы через чащу. Но их не каждый разведчик знает. Латыпов, возможно, знает. Но его нет, и что сейчас об этом рассуждать?..
И вдруг Тимур услышал негромкий стон. И сразу же напрягся, как струна. Что такое?! Послышалось?
Стон повторился громче. Потом еще раз. Он доносился из-за стены развалюхи – той самой, где висели сохранившиеся буквы. До нее оставалось тридцать с небольшим метров. Неужели там раненый? Но кто? Человек или мут?
Снова раздался стон. На этот раз он был протяжный и очень жалостный. Тимура аж передернуло. Так жалобно могло стонать существо, которому очень больно. Смертельно больно. Подобный человек вряд ли представляет опасность. Да даже и мутант.
Тимур шагнул вперед. И остановился. Он вдруг вспомнил слова старшины: «Будь осторожен, Тимур, очень прошу. Иначе не выживешь». Так и сказал: «Будь осторожен, Тимур».
– Тим-мур, – еле слышно прошелестело в воздухе. – Тим-мур, помоги.
У него подкосились ноги. Что-о-о???
– Тим-мур, помоги мне.
Голос доносился словно со дна могилы. И все-таки… Это не могло быть совпадением. Раненый звал его. Но кто мог знать его, Тимура, здесь – в трех-четырех километрах от Капитолия, почитай, в лесу, среди развалин?
И
Сам Тимур никого не видел. Может быть, этот раненый видит его сквозь траву? Тимур сделал несколько осторожных шагов, напряженно вглядываясь в заросли кустов и высокой травы вдоль левой обочины. Ну, где же он?
– Эй, ты где?! – выкрикнул Тимур.
– Здесь, – прошелестело над травой.
– Где здесь?
– Около стены.
– Я не вижу тебя.
– Подойди ближе.
Тот, кто звал его, рассуждал вполне здраво. Только вот вел себя, как человек-невидимка. И голос звучал еле-еле. Впрочем, если он потерял много крови…
Тимур продвинулся вперед еще на несколько шагов. И снова остановился. Он не хотел приближаться к развалюхе. Странно все как-то… И тут его осенило. Если раненый зовет его по имени, то Тимур тоже должен его знать. Как же он раньше об этом не сообразил?
– Эй, ты кто? – спросил Тимур.
– Сергей я.
– Какой еще Сергей?
– Да Латыпов же…
Тимур оцепенел. Это уже выходило за все рамки разумного. «Как старшина мог здесь очутиться? – лихорадочно закрутилось в голове. – Он же вернулся в Капитолий. Это как же он сумел меня опередить? Бегом, что ли, несся?.. Впрочем, почему бегом? На фенакодусе запросто мог обогнать, если ехал по улицам через Северное Тушино. По той самой дороге, по которой ходили обозы с данью лесных людей. И по которой я сам пробирался неделю назад в составе отряда.
Старшина упоминал, что Хранители могут направить в рейд разведгруппы. Это что же получается? Латыпов вернулся в Капитолий, и ему велели отправиться в разведку? Так, что ли? Пока я пешком шел по берегу реки, а потом по той длинной улице, разведгруппа проехала другой дорогой и оказалась здесь раньше. Вместе с Латыповым. А потом… Потом, видимо, на них кто-то напал. И старшина теперь тяжело ранен и зовет меня. А я все не осмелюсь прийти на помощь. Хотя, если подумать, на моем месте любой бы начал сомневаться».
– Эй, старшина! – позвал Тимур.
– Что?
– Ты как сюда попал?
– С разведгруппой. Хранители направили в рейд. Но на нас напали… Тим-мур, я умираю. Помоги…
Он не мог больше сомневаться. Не имел права. Какие еще нужны доказательства? Да, голос немного странный. Тимур не узнавал его. Но он и доносился еле-еле. Кто знает, как меняется голос тяжелораненого?
Тимур вытащил меч и, держа его перед собой, медленно двинулся по направлению к развалюхе. Пройдя несколько метров, вспомнил о «ярыгине». Он практически не пользовался огнестрельным оружием и сделал за всю жизнь лишь несколько выстрелов. Да и то на учебных занятиях. Однако пистолет придавал уверенность. А ее Тимуру, если честно, сейчас ох как не хватало.