Кремлевский джентльмен и Одноклассники
Шрифт:
Принц зажмурился до боли, до синевы. Кабинки перешли на самый близкий к небу участок огромного кольца. Верхняя начала медленно выравниваться с нижней. Теперь стало видно, что в глубине кабины сидит разноцветная, как на рекламе, девушка. Этой неоновой красавицей была Тамара.
– Психотропное воздействие, – пробормотал Принц еле слышно: – Щукин предупреждал, главное, не пить…
Князь шкодливо захихикал и толкнул грузно перевалившееся через железный край бесчувственное тело. Оно кувырнулось, полетело по кривой. Ноги хлестнули по воздуху, будто плети, нет, как две тяжелые
Казалось, что и потеряв сознание, летя вниз с полуторастометровой высоты, Сережа Вихорь, просто ради прикола, пытается ухватиться за более низкую кабину не руками, а ногами.
Принц услышал гулкий удар, ноги Сержа ударились о перила правее его рук. Движение, нет, полдвижения, успеть, не промахнуться. Мощный рывок едва не скинул любимого сына Отца российских нанотехнологий в пропасть – следом за лучшим другом. Но лучший друг помог еще раз, всей своей тушей, шмякнувшись о низ кабины и погасив этим инерцию.
Не столько сверху, сколько уже сбоку грянул торжествующий хохот Князя. Он издевательски аплодировал.
– Ура! Друг спас жизнь друга! Я хочу это видеть! Я хочу…
Не в силах ничего ответить, Принц в три рывка затащил Вихоря в кабину. Перемещать человеческое тело вообще непросто, а когда оно кило на тридцать тяжелее твоей собственной массы… Принц поднял глаза. До Князя было ровно три метра. По прямой.
– Чего лыбишься? – спросил бывший начальник по беспилотникам, бывший глава Северного проекта, бывший… но никогда до сей поры не изъяснявшийся на жаргоне мелкой уличной шпаны: – я сам под кайфом, конечно. И ты под кайфом. Да и Сереже не повезло. А мне повезет. Потому что это мое время! Теперь и всегда будет везти только мне!!!
Бондарь воздел к небу руки, но вместо ожидаемой молнии из туч по всему сооружению прошел длинный, протяжный скрежет. Большой Глаз остановился. И такой же длинный, невыносимый хохот потряс поднебесье. Где-то ниже тоже кто-то хохотал, возможно очередной викарий, или таксист.
А Князь разве что не танцевал под низким небом. Откуда уже не сеялся дождь, а только, сквозь разодранную тучу, лился мутноватый свет.
– Полярная Звезда! Забрать меня! Сейчас! Отсюда! – выкрикнул недавний глава Российской делегации. Сотовый он держал в руке и не считал нужным даже прикладывать к уху: – И быстрее! Они меня уже почти взяли! Сейчас его высочество Принц, сами прыгнут через три метра пустоты и скрутят меня, тупого и неуклюжего Валерку Бондаря. Нет? Ну что же ты, Принц? А вот так, а вот и нет! Смотри, Тамарочка, смотри! Леньке расскажи! Порядок бьет класс, а скучное тупое прилежание выигрывает у искрометного таланта.
Тамара и без того смотрела пристально. Она не смеялась, а непроизвольно мяла и мяла в ладонях пустую бутылку из-под колы. Нет, не пустую, кто-то набрал в бутылку на четверть дождевой воды, да так и забыл при выходе. Тамаре страшно, понял Принц.
А Валерка меня ловит «на слабо».
Принцу тьму усилий стоило заставить себя не делать того, что казалось таким простым, таким естественным: прыгнуть. «Я сейчас его не одолею. Я сейчас до него не допрыгну. Поэтому он сейчас от меня уйдет». И тут Принц услышал работающий вертолетный винт.
Вертолет шел над Темзой. Никакая не «Черная Акула» и не беспилотная «Магма», а просто – напросто гражданский вертолет, с решетчатым хвостом и прозрачной кабиной. И пилот за штурвалом, в плотно натянутых шлеме и очках, был будничный, скучный. Вертолет без опознавательных знаков, это как машина без номеров. Никто никогда не узнает, кто его прислал и за какое спасибо.
Дождь стих, и последние капли неслышно падали вниз с железных креплений колеса обозрения. В ровном, сыром, слабо светящемся воздухе царило безветрие. Железная стрекоза медленно опустилась на уровень двух застрявших на верхотуре мирового аттракциона кабин.
Тамара помотала головой, пытаясь вытрясти из сознания психоделическую муть. Князь про нее не забыл и величественно поманил рукой, приглашая вступить на шаткую ненадежную проволочную лесенку, которую он подтянул к выходу из кабины.
– Нет…
– Оставь ее, – попросил Принц, – Теперь тебе не нужно притворяться, что влюблен. Всемирное потепление не превратило Русский Север в главный регион страны. Я жив, поэтому свадьба на Томке не сделает тебя главным наследником. Тебе не править Россией.
Но Князь только покачал у лица светящимся указательным пальцем:
– Мне нужны гарантии.
С ловкостью циркового гимнаста злодей пластически безупречно соскользнул с плоской крыши на пол кабины. Здесь без уговоров Князь шагнул к девушке, схватил за рукав и постарался вытряхнуть из рук пластиковую бутылку.
Не вышло, пальцы вцепились в красную этикетку Соса – соla насмерть, только набравшаяся внутрь светящаяся дождевая вода чуть плеснула на ботинки. Это рассердило Валерку, а вернее Князя, а вернее пьяного вдрабадан психопата, возомнившего себя Князем.
Легко подняв безвольную Тамару за подмышки одной рукой, он другой уцепился за ступень шторм – трапа и стал подниматься в вертолет. Шаг, другой, третий, осталось еще два.
Тамара, наконец, проявила интерес к происходящему и попыталась сразить седьмую воду на киселе негодующим взглядом:
– Я не хочу! Валера, я не хочу!
– Я люблю тебя, дура. Я тебя люблю. Этот мир будет принадлежать нам. Заткнись и смотри, какой он яркий. Какой новый… Тебе нравится?
– Нет! – Томка уже не надеялась на силу взгляда. На высоте полторы сотен метров над землей она боролась за жизнь с маньяком, который способен убить человека голыми руками.
Вертолет, перемалывая воздух винтами, медленно, по несколько сантиметров в минуту отходил к востоку. Еще полминуты, и проволочная лесенка повиснет над пустотой.
Как забавно, подумал Принц и тут же поймал себя на мысли, что и Валерке это должно касаться прикольным. Единственный, кому не было ни капельки весело, это пилот вертолета. Огромный и молчаливый, он высунулся из люка, откуда был брошен шторм – трап. Пилот не вкушал сегодня Лондонского дождя.
– Ага! – радостно воскликнул Князь. – принимай пассажира! – и подтолкнул девушку, чтобы она первой поднималась по перекладинам.