Кремлевский сыщик
Шрифт:
Ирина держала в руках матерчатую салфетку, в которую частично завернут револьвер. Это был только что привезенный на объект – по запросу Ирины – револьвер «Smith & Wesson», модель 610. С золотым напылением. Поскольку сведений о зарегистрированном на имя главного подозреваемого револьвера – или пистолета – марки «Smith & Wesson» по базе не нашлось, приходится импровизировать...
Краснов взял у помощницы закутанный по рукоятку ствол. Это сделано тоже неслучайно: они ведь не знают, какая именно рукоять у того револьвера, кобура от которого хранилась в перчаточном отделении джипа,
– Готовьте транспорт, Ирина! Один микроавтобус для четверых молодых людей. Другой – отдельно – для того, на кого я укажу. По Вербининой вопрос решайте в рабочем порядке, у меня к ней вопросов более нет. Как только закончим здесь свои дела, она может быть свободна.
– По этой части все готово. С Вербининой, как и с другими молодыми людьми, будет проведена дополнительно профилактическая беседа.
– Этим тоже я должен буду заниматься?
– Нет нужды, – сказал Тихомиров. – Каждый должен заниматься своим делом. Мы – своим, другие, специальные люди – своим.
Краснов вернулся в малый банкетный зал, держа чуть на отлете руку с закутанным в салфетку револьвером. Тихомиров прошел в помещение вслед за ним. Молодые люди разом прекратили выяснять отношения. Все четверо уставились сначала на вошедших, а затем на тот предмет, что держал в руке «следователь Иванов».
– Опа... – пробормотал Полянский. – Сюрпрайз!..
– Знакомая с виду хреновина, – процедил Мельников. – Вот так вот, френды.
Алексахина охнула; Коган стал внимательно рассматривать свои толстые, как сардельки, пальцы. И лишь один Абышев, как могло показаться, не проявил особого интереса к тому предмету, который держал в руке старший оперативно-следственной группы.
– Водолазов, наверное, вызывали, – негромко, но так, что почти все его расслышали, пробормотал Полянский. – Ведь ты, дружок, – он хмуро посмотрел на Абышева, – говорил, что выкинул ствол в пруд!..
– Ничего ни-и скажу! – процедил Абышев. – Пьяный был... не помню!! Может, кто и вытащил ствол... Не помню. Не знаю, да!
– И то, как вы ударили по голове сотрудницу охраны Вербинину бутылкой из-под шампанского, тоже не помните? – спросил Краснов.
– Ничего не знаю! Требую адва-аката, да.
Сергей усмехнулся про себя. Он ведь не сказал, что именно этот револьвер, который он принес завернутым в салфетку, принадлежит Абышеву. Он лишь внес его в зал, держа в руке. Но этого оказалось достаточно, чтобы главный подозреваемый прокололся.
Краснов жестом попросил сотрудников ФСО снять наушники.
– Выводите их по одному, – распорядился он. – Транспорт у торца флигеля. Абышева – в наручниках – в последнюю очередь!
Спустя примерно полчаса Краснов неспешно шел по центральному проходу парка в сторону КПП. У «сторожки», рядом с вздетой к небу рукой шлагбаума, припаркованы два джипа – тот, который привез на объект Тихомирова, и другой, на котором в госрезиденцию «Усадьба Майендорф» приехал ранним утром Краснов.
Не дойдя до КПП каких-то метров тридцать, Сергей остановился. Затем обернулся. Некоторое время он еще стоял лицом к неоготическому замку. Отсюда, с этой точки, трехэтажное строение с узкими окнами, башенками и шпилями казалось игрушечным, сказочным, очень красивым и нарядным...
Если не знать подробностей, то и не скажешь, что минувшей ночью здесь убили двух молодых людей. Вряд ли об этом узнают и высокопоставленные дипломаты, у которых через двое суток пройдут здесь какие-то важные переговоры. На то и существуют «специальные люди», чтобы окружающий мир не казался таким опасным, уродливым, какой он есть на самом деле.
Нужно также не забыть отметить в докладе – устном отчете о результатах расследования, – что где-то на дне «замкового пруда» все еще лежит револьвер «Смит и Вессон» с золотым напылением. И как минимум одним пустым гнездом в барабане. Пусть водолаз обшарит дно водоема – на территории государственной резиденции не место таким предметам...
Краснов посмотрел на часы – без десяти минут три пополудни. Достал из чехольчика телефон. Раскрыл; набрал один из трех номеров, введенных в его память.
Картина произошедшего минувшей ночью в «Усадьбе Майендорф» восстановлена целиком и полностью. Виновный установлен. Но все же само это дело нельзя считать полностью раскрытым.
– Алексей Николаевич, это Краснов.
– Слушаю, Сергей Михайлович!
– Оперативно-следственные мероприятия на месте преступления завершены. Виновный установлен и задержан. На объекте в данную минуту посторонних лиц нет. Виновного мы перемещаем на другой объект, остальных после профилактического инструктажа отпустим. Готов в этой части сделать доклад. Но в деле есть непроясненный момент. Я прошу дополнительное время на дорасследование... до конца текущих суток.
ГЛАВА 28
Следом за фургоном, в котором из замка Майендорф вывезли Абышева, через распахнутые ворота на территорию обнесенного высокой оградой объекта въехали три джипа. Это был трехэтажный коттедж, расположенный на окраине одного из «рублевских» поселков.
Выбравшийся первым из служебной машины подполковник Савельев открыл входную дверь своим комплектом ключей. В строение ввели Абышева (на его запястьях по-прежнему красовались наручники). Следом в коттедж прошли Краснов, Ирина и Тихомиров, а также двое приехавших вместе с ними сотрудников – Алексей и Николай Аверин. Криминалиста старший группы отпустил, поблагодарив за проделанную им весьма качественно работу. Медика Краснов тоже решил не дергать. И Клинцевич, и Игнатенко свою задачу выполнили; нужды в их услугах сейчас не было.
Савельев надолго не задержался. Передав ключи Ирине, он подошел к старшему группы.
– Сергей Михайлович, не буду вам мешать. Если возникнут вопросы по моей части или что-нибудь понадобится, вызывайте по рации или звоните.
– Добро. Благодарю вас, подполковник!
Обстановка в коттедже типовая для данной местности. В таком доме могла бы размещаться семья какого-нибудь бизнесмена или чиновника с уровнем доходов выше среднего...
Абышева сопроводили в гостиную, расположенную на первом этаже коттеджа. Алексей снял с него наручники – лишь для того чтобы вскоре вновь защелкнуть их на запястьях. Уже не сзади, а спереди.