Креолка. На острове любви

Сойер Шерил

За палаткой стояла бочка с водой и таз на треноге. Раздевшись до пояса, Ги смывал с тела пот, пыль и грязь. Смахнув воду с рук, он начал вытирать волосы, но тут увидел Айшу.

Восторженно улыбнувшись, Ги бросился к ней.

— Ты пришла за мной?

— Я пришла на свидание с тобой. — Она подняла клапан палатки, и Ги последовал за ней.

Внутри горела одна свеча, стоявшая на чайном блюдце. На земле лежал брезент, на нем — лагерные носилки. На шесте висела одежда. На столе и деревянном сундуке стопками лежали книги. Айша мгновенно заметила все это, но, когда Ги прижал ее к себе, все исчезло.

Ни один из них не мог больше ждать.

Айша срывала с себя одежду так неистово, что Ги рассмеялся, обнял ее за талию и притянул к себе. Обнаженные груди прижались к его груди. Она прильнула к его губам.

Ги потянул ее за собой на носилки, служившие кроватью. Носилки не выдержали, молодые скатились на пол и стали снова смеяться, давая выход избытку чувств.

Айша оказалась под ним на земле, и вскоре Ги услышал ее стон, в котором звучали и боль и радость. Теперь он знал, что она принадлежит ему. Когда их тела слились в одно, Айша сквозь собственные крики услышала голос Ги и догадалась, что чудо свершилось — он тоже принадлежал ей.

ЭПИЛОГ

27 июня 1756 года форт Сен-Филипп взяли французы. Удаче штурма способствовали туннели, прорытые до самых стен замка. Благодаря стратегическому таланту герцога де Ришелье французы потеряли менее шестисот солдат и двадцать пять офицеров.

Британский флот после стычки с Глиссоньером в конце мая занимался ремонтом кораблей. Теперь он отплыл к Гибралтару и больше не угрожал Менорке. Капитан Огастес Гервей уцелел во время битвы при Порт-Маоне, и ему поручили командовать линейным кораблем «Дифайенс». Два обстоятельства наводили его на печальные мысли: смерть в бою лейтенанта Брауна и то, что случилось после прибытия в Гибралтар: Гервею пришлось взять на себя защиту адмирала Бинга, которого обвинили в том, что он упустил французский флот.

Теперь, когда английский флот уже не представлял угрозы в Средиземном море, ничто не мешало французским войскам получать обеспечение. Ришелье быстро решил личные и военные дела. Увольнение Ги де Ришмона с военной службы, оставленное Айше отцом наследство, отмена ее первого брака и поездка молодой пары на Мартинику — все это было легко улажено.

Однажды ярким летним утром Айша проснулась в лучшей спальне таверны в порту Сен-Пьер на Мартинике и увидела, что муж стоит у окна и смотрит на торговые суда, выстроившиеся вдоль причала.

Вот мужчина, которого ей предрекла Романа. Айша дважды жестоко отвергала его, но он оказался ее верным спутником. Даже д'Эон отметил это в своем поздравительном письме, которое ждало Айшу в порту Сен-Пьер:

«Меня охватывает волнение, когда я думаю о перевороте, который вы осуществите в жизнях людей вашей плантации. Но, вспоминая, сколь красноречиво вы оба всегда говорили о Свободе, я сердцем чувствую, что вы правы. Желаю вам удачи!»

Айша не могла спокойно смотреть на обожаемого ею человека. Однако с приближением к острову она заметила в нем перемену — радость от близости к ней чуть угасла. Это подтверждалось, когда они сошли на берег.

Уже стемнело, когда с корабля выгрузили вещи. Тем не менее Айша твердо решила сразу отправиться на плантацию. К

ее удивлению, Ги воспротивился этому. Он утверждал, что нужно встретиться с людьми «Каскадов» днем. Глупо, даже опасно явиться на плантацию ночью, не зная настроения людей. К тому же мэр Сен-Пьера давал большой прием, и Айше следовало присутствовать на нем, чтобы снискать расположение плантаторов, их будущих соседей. Айша плакала от нетерпения, но, понимая, что Ги прав, согласилась. Однако она видела, что он встревожен, как накануне вечером. Тревога Ги не исчезла и после роскошного приема, устроенного знатью порта Сен-Пьер.

Поймав взгляд Айши, Ги подошел к кровати, сел рядом с ней и коснулся ее щеки. Она поцеловала его ладонь и вздохнула. Айша попыталась что-то сказать, но Ги опередил ее: «Еще один, но последний раз». Он наклонился и прильнул к ее губам. Они предавались любовным утехам с той же страстью, какая обуревала их на Менорке и во время долгого путешествия домой. Казалось, опасности и разлуки, которые они пережили, все еще угрожают им, поэтому они так неистово бросаются в объятия друг друга.

— Почему ты сказал «последний раз»? — наконец спросила Айша. — У нас ведь целая жизнь впереди.

— Я хотел сказать: в последний раз, пока ты со мной наедине.

— Ты ревнуешь?

— Твоя любовь не вызывает у меня ревности. Твои воспоминания и время — тоже. Я не боюсь жить на плантации, хотя и не люблю сельскую местность. Ведь ты фермер, а не я. Зато у меня появится много времени, чтобы писать. Нет, я не ревную тебя к «Каскадам», сколь бы ты ни была одержима ими.

Ги ничего не добавил, и Айша поняла, что сейчас, когда они приближаются к ее дому, он скажет о гнетущих его сомнениях. Айша знала, в чем дело, она сама это чувствовала. Просто никто не мог предвидеть, что произойдет, когда Айша вернется на земли хозяина как дочь Поля-Армана. Горожане и плантаторы острова подчинились пришедшим издалека эдиктам герцога де Ришелье и не оспаривали ее прав на владение «Каскадами». Однако, случись после возвращения Айши какие-либо потрясения, ее могут отвергнуть, подняв бунт. Вмешательство властей острова также не сулило ничего доброго. Айша не представляла себе, что произойдет, когда она въедет через ворота «Каскадов». Это выяснится, когда она явится на плантацию. Вспомнив Лори, из-за которой проплакала всю прошлую ночь, Айша вскочила с постели и разбудила Ги.

— Пойдем со мной скорее.

Он улыбнулся:

— Надень на себя что-нибудь.

Она вместе с Ги поехала на плантацию по дороге, где никогда еще не ступала ее нога. Эта дорога предназначалась для гостей, торговцев, плантаторов и их жен. Иногда ею пользовались темнокожие связные, которых посылали в город, или извозчики и поставщики. Айша, с детства не выходившая за ворота, не знала, как выглядят «Каскады» с этой стороны. В пути она молчала, а Ги, сдерживая эмоции, восторгался зелеными окрестностями, густым лесом, незнакомыми запахами и звуками.

Только однажды он указал куда-то и спросил:

— Повтори, как это называется?

— Пеле, — ответила Айша, затем заставила лошадь перейти на галоп и оставила всех позади — Ги, вереницу телег, в первой из которых расположились Флорус и Ясмин, и понеслась вперед. Ги настиг ее у ворот, недалеко от дома мадемуазель Антуанетты. Айша взглянула на дом и натянула поводья. Сад немного зарос.

— Никого нет, — сказала она.

— Разумеется. Мы ведь вчера читали ее письмо. Она пишет, что больше никогда не станет здесь жить.