Крепче браслетов
Шрифт:
– Почему ты меня так ненавидишь?
– Я? И в мыслях не было. Ты просто до чертиков мне надоел.
– Когда это я успел?
– Знаешь, в нашей комнате в общежитии все стены были увешаны постерами с твоей милой мордашкой, и Дана заставляла меня смотреть «Зомби». Постоянно. Все части.
– Ох, бедная Джулс. Я сам бы себя после такого возненавидел, если честно. И спасибо, что разрешила остаться.
– А я разрешила? Не помню.
Мы вместе засмеялись. Я еще раз хлебнул.
– Ладно, малышам пора по кроваткам. Ты спишь на диване, - Джулс ткнула мне пальцем в грудь, - и даже не думай устраивать засаду в постели Даны.
Джулиана бросила в меня пледом и внимательно посмотрела:
– Только не испорть все на этот раз. Спокойной ночи, Келлан.
Скинув кеды, я повалился на диван, едва за ней закрылась дверь. Было странное ощущение, как будто я сделал что-то важное. Вечер сюрпризов превратился в ночь надежды. Завтра. Завтра я верну себе все пять чувств.
Дана
Я вернулась домой глубокой ночью. Глаза закрывались. Единственное, что меня сейчас волновало – это моя родная, теплая кровать. Жизнь дерьмо. Мы проиграли Шиле. У Крейга разве что кровь из ушей не шла от бешенства, а я тихо страдала про себя. Мы не разговаривали ни после аукциона, ни в самолете. Что теперь будет с «Гранями»? Открытие точно откладывается. Ужасно, но я не представляю этого зала без Шиле. По дороге домой на меня накатила апатия. Стало на все плевать. Просто лягу и усну.
Бросив сумку у порога, я прошагала через темную гостиную в спальню.
– Ах ты, мать твою!
Я споткнулась об оставленную у дивана обувь и чудом не пропахала носом пол. Джулиана завтра получит за свое разгильдяйство.
Не включая свет, я сдернула с кровати покрывало, разделась и упала в мягкий хлопок. Усталость накрыла томной пеленой, и я моментально уснула.
Из комфортного забытья меня бесцеремонно вытянул шум льющейся воды. Я открыла глаза. Утро. Уже. Хорошо хоть на работу сегодня не надо. Но все-таки, какого черта Джулс моется в моем душе?
Поднявшись с кровати, я прошлепала в ванную. Умылась и почистила зубы. Стоп! На стиральной машине комом валялась одежда. Майка, рубаха, штаны, даже носки на полу. Мужские!
Кто в моем душе?
Я приподняла штаны двумя пальцами, внутри сверкнуло серое белье. Фак, эти трусишки мне знакомы. Я резко обернулась, улавливая сквозь запотевшие стенки кабины очертания тела. Дерьмо, я знаю, кто это!
Резко дернув дверцу, я заорала в широкую спину:
– Какого дьявола ты тут...
Кел обернулся.
– ...моешься!!! – закончила я после секундного ступора.
Ой, что это у него на голове? Я не выдержала и прыснула.
– Привет, а я тут мимо проходил, дай, думаю, зайду... помоюсь, - его глаза искрились каким-то лучезарным сиянием, а губы растянулись в широкой улыбке.
У меня живот свело от смеха. Голый Кел, в мыле, с этой чумной стрижкой. Я хохотала, как помешанная. Убью его попозже. А зачем он приперся?.. Ааааа... Нет об этом тоже позже.
Келлан
Дана стояла, держась одной рукой за дверцу, а второй за живот. Ее сгибало пополам от смеха. Джеф прав, девочки тащатся от моей новой стрижки. Вода из душа начала хлестать на пол. Я, недолго думая, втащил хохочущую девчонку в кабинку, прикрыв дверцу. Она залилась еще звонче, выплевывая воду. Дана шлепала меня ладонью по груди, а второй рукой ерошила остатки моих волос.
– Прекрати ржать, - я попытался обидеться и быть серьезным, но сам не мог перестать улыбаться.
Так скучал по ее смеху, ее глазам, прикосновениям. Но этот истеричный смех пора прекращать. Я завернул кран с горячей водой почти до конца. Дана завизжала.
– Засранец! Ааааа, холодно! – завопила она.
Я вернул воде нормальную температуру. Мои глаза приклеились к груди Даны. Затвердевшие от холода соски приподняли тонкую шелковую ткань промокшей сорочки.
– Сейчас согрею.
Я прижал ее спиной к стенке и набросился на сочные губы.
Мой бог, безумно скучал. Как я мог ее отпустить? Моя, моя, моя.
– Нет.
Дана уперлась ладонями мне в грудь, пытаясь оттолкнуть. Я встретил ее взгляд. Она тяжело дышала, а глаза уже застилала дымка желания. Но губы упрямо повторили:
– Нет.
Не отводя глаз, я накрыл ее руку своей и аккуратно толкнул вниз, заставляя почувствовать эрекцию. Свободной рукой я отодвинул в сторону ее трусики и коснулся горячей, совсем не от воды влажной, промежности. Мы одинаково сильно возбудились лишь от поцелуя. Почему этого не должно быть достаточно?
– Пожалуйста, - простонал я в ее губы.
Дана захныкала от моих поглаживаний. Ее пальцы обернулись вокруг члена, двигая вверх-вниз.
– Малышка, я так скучаю по тебе.
– Замолчи, - выдохнула Дана, набрасываясь на мой рот.
Да-да-да. Сдайся, детка. Подчинись. Просто чувствуй, отпусти все. Не думай.
Я стащил с нее сорочку, прерывая поцелуй на одно мучительной мгновение, дернул вниз трусики. Мои руки прогулялись по ее груди, животу бедрам. Боже, как приятно снова чувствовать эту бархатную кожу. Дана закинула ногу мне на пояс, потерлась об мой пах. Не прекращая целовать ее, я ворвался в сладкую горячую влагу, подхватив ее вторую ногу. Она подпрыгнула, заерзала, и я проник в нее ещё глубже. Я держал ее за попку, вдавливая в стенку душевой с каждым движением внутрь. Поцелуи, жар, влага. Ее ногти впились в мои плечи, ноги крепким замком сомкнулись на спине.
Из моего рта вырывалось какое-то дикое рычание, которое смешивалось с хриплыми стонами Даны и шумом льющейся из душа воды. Я оттягивал свою разрядку, пока не почувствовал, как ее стеночки сжимаются вокруг меня. Горько-сладкое ощущение конца заполнило меня. Почему мы не можем вечно стоять в этом душе, сливаясь друг с другом, быть неделимым целым. Мне мало... Мне всегда ее мало.
– Ааарр, - прорычал я, кончая вместе с ней, чувствуя, как бедра Даны крепче стискивают мои бока, и она тоже кричит в потолок.