Крепкие парни
Шрифт:
Ни один честный хозяин не будет держать возле себя таких, как Хансен Байн или Оверлин. Теперь мы знаем, что они работали не на Уэбба, а на того, кого он представлял. Мне надо съездить в Драй-Леггетт и вытащить оттуда тех раненых, но ты должна быть осторожна, Руфь: этот мерзавец не остановится ни перед чем.
— Но я же женщина!
— Не думаю, что для него это имеет значение. Он не подчиняется законам Запада.
— Береги себя, Уорд! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.
— Переживешь. Ты сильная женщина. Такие, как ты, покорили этот край. Неприятности случаются в любой новой, неосвоенной стране, пока она не успокоится.
Разговаривая, они вышли прогуляться во двор, под сень деревьев, а когда вернулись, бодрствовал один Болди.
— Интересно, почему некоторые люди предпочитают стоять в темноте, чем прийти на ужин! Можно подумать, что вам по шестнадцать лет.
— Заткнись, старая сварливая перечница, — весело крикнул Уорд, — и дай нам поесть! Я настолько голоден, что могу проглотить даже твою стряпню.
— Как ты можешь, Уорд! — протестующе воскликнула Руфь. — Как у тебя язык повернулся! Тебе ведь известно, что лучшего повара не сыскать к западу от Брасоса.
— Понял? Ты понял? — воспрянул Болди. — Уж хозяйка в поварах разбирается! Да ты со своими ковбоями не знал, что такое приличная еда, пока не приехал я! Вы жрали свиные потроха с горелыми бобами и не представляли, что можно готовить по-другому.
И тут из темноты кто-то позвал:
— Эй, Уорд! Уорд Мак-Куин!
Болди нетерпеливо повернулся и открыл дверь.
— Какого…
Пуля ударила его одновременно со звуком выстрела в ночи, Болди отлетел в сторону и выронил кофейник. Тишину разорвали еще три быстрых выстрела — неизвестный убийца торопливо передергивал затвор. Уорд тут же задул лампу и бросился на пол, накрыв собою Руфь.
Все закончилось так же неожиданно, как началось. В наступившей тишине они услышали хриплое дыхание Болди. Снаружи в ночной мгле раздавался лишь топот удалявшейся лошади.
Когда Мак-Куин встал и зажег лампу, прозвучал еще один выстрел — с той тропы, по которой ускакал неизвестный. Выглянув во двор, Уорд увидел у леса полыхание пламени.
— Посмотри, что с Болди, — бросил он Руфь и выскочил из дома.
Схватил в корале первого попавшегося коня, накинул на него уздечку и без седла поскакал по тропе. Подъезжая к огню, услышал за спиной стук копыт, попридержал лошадь и предостерегающе поднял руку.
На тропе, подняв руки, чтобы подъехавшие ненароком не ошиблись в его намерениях, стоял громадный человек.
— Мак-Куин! Не стреляй! Я взял его! — закричал Флэгг Уорники.
Уорд спрыгнул с лошади, за ним спешился скакавший позади Ким Сартейн. Посреди дороги полыхала огромная куча сена, рядом лежал незнакомец. На его груди расплывалось кровавое пятно, но он дышал.
— Я ехал, чтобы завтра начать работу, — рассказал Уорники, — и услыхал, как заорал этот парень, потом выстрелы. Соскочил со своего мустанга, взял вот этот стог сена, которое накосил еще Мак-Крекен, и швырнул его на дорогу. Когда парень стал приближаться, бросил в стог спичку. Он хотел в меня выстрелить, но мой старый «спенсер» оказался быстрее. Он получил пулю 50-го калибра прямо в грудь.
Всадником оказался знакомый Уорду ковбой с болезненным цветом лица, один из тех, кто приезжал на ранчо с шерифом Фостером.
— Хочешь что-нибудь сказать? — спросил он.
— Пошел к дьяволу! Даже если б мог, ничего не сказал бы!
— Что это значит? Почему ты не можешь говорить?
Ковбой, кашляя, поднялся на локте.
— Я взял деньги в дупле, — задыхаясь, произнес он. — Никого не видел. Уэбб еще раньше объяснил, как мне заплатят, и как… как передадут, что нужно сделать.
Ковбой снова закашлялся, и по его небритому подбородку потекла струйка крови.
— Может, это женщина, — отчетливо вымолвил он неожиданно твердым голосом. Затем рука бессильно опустилась, и он упал на спину, глухо стукнувшись головой о землю. И душа его отлетела в ночь.
— Женщина? — пробормотал Уорд. — Невероятно!
Уорники покачал головой:
— Почему? Это может быть кто угодно.
Когда солнце высоко поднялось над лугами, Уорд Мак-Куин ехал вместе с Руфь Кермитт по заливному пастбищу, следуя по течению ручья к озеру Шпора. Они выехали из дома после рассвета и объезжали земли, лучшие в этой части округи. Руфь знала, что на некоторых выгонах, которые непосвященному могли показаться слишком засушливыми, могло прокормиться и нагулять жир много скота. С виду сухие кусты являлись на самом деле прекрасным кормом.
— Кстати, — спросила Руфь, — ты слышал когда-нибудь о молодом человеке — очень симпатичном молодом человеке, который называет себя «Стрейнн», но другие произносят его фамилию как «Стрэнн»? Когда я была в Холбруке, там объявился детектив из агентства «Пинкертона», который его разыскивал. Ищут многие, за его голову предложена большая награда. Месяца четыре назад Стрэнн ограбил поезд из Санта-Фе, убив курьера и пассажира. До ограбления его видели в этих местах и в Санта-Фе. Очевидно, он остановил еще один поезд, убив и ранив нескольких пассажиров. Ушел, говорят, в нашем направлении.
— Ни разу не слышал, — признался Уорд, — но мы здесь обосновались недавно.
— Агент «Пинкертона» предупреждал, что он одинаково метко стреляет из винтовки и револьвера и вообще очень опасен. Однажды они дошли по его следам до Альмы и потеряли на Джайле, к юго-востоку отсюда.
Они продолжали путь, Уорд показывал ориентиры границ ранчо.
— На «Огненном ящике» лучшие пастбища в округе, -объяснил он. — Земля вокруг озера Шпора, вся долина Сентерфайр и дальше на восток за Сухие озера до ручья Апачи. Здесь много леса, где прохладно даже в самые жаркие месяцы. Большая часть пастбищ ограничена естественными преградами, и благодаря этому скот не разбредается с нашей территории.