Крепкий орешек
Шрифт:
Катер бесшумно подрулил к борту яхты. Яркие звезды отражались в искрящейся морской волне.
— Это моя самая любимая из моих игрушек, — по-мальчишечьи похвастался Карни, поглаживая борт судна.
После экскурсии по палубе, Карни пригласил гостью в «главный салон» — большую каюту, любовно и со вкусом оформленную в кремово-зеленых тонах.
— У меня ощущение, что я смотрю какой-то фильм, — призналась Маргерит. — Это настоящий плавающий дворец!
Карни рассмеялся.
— Вы не видели других яхт, которые стоят на причалах возле Корфу. По сравнению с ними моя показалась
Все еще улыбаясь, Маргерит проследовала за ним через дверь по коридору, устланному ковровой дорожкой бледно-кремового цвета.
Карни открыл перед ней дверь. В отличие от салона эта каюта с ало-красными стенами была убрана в роскошном восточном стиле — с тахтой вместо кровати, с миниатюрной лакированной мебелью и великолепно расписанной узорчатой ширмой.
— Я бы сказала — верх сибаритства, — заметила Маргерит.
— Да, после развода с третьей женой я решил оформить ее со всей возможной роскошью. Вам нравится?
Маргерит насторожилась: в тоне и в выражении глаз Карни было нечто, не позволяющее ей доверять ему до конца.
— Такое убранство способно поразить воображение любого, — ответила она, бочком двигаясь к двери. — Но мне кажется, это место слишком интимное для того, чтобы решать деловые вопросы.
— Это как посмотреть! Я могу предложить вам очень выгодный контракт, Маргерит…
— В обмен на?.. — ничего не выражающим тоном спросила она.
Маргерит разозлилась — и не столько даже на Карни, сколько на саму себя. Надо быть последней дурой, чтобы с самого начала не просчитать всю ситуацию! Сколько раз за эти годы она сталкивалась с богатыми ухажерами, но все время находила способ держать дистанцию. И надо же — именно сегодня она попала в ловушку, как глупый птенец!
— Ну зачем же так грубо, дорогая моя! — Карни расцвел в улыбке. — Мне не так уж много от вас надо, и вы, я полагаю, прекрасно это осознаете.
— Карни, я не так глупа, чтобы поверить, будто вы интересуетесь мной всерьез!
— До чего же вы проницательны! — все с той же улыбкой сказал Карни, но было видно, что он раздражен. — Мне с самого начала показалось, что мы одного поля ягоды и отлично поладим.
— Возможно, но сейчас мне хотелось бы вернуться на сушу…
— А что подумают репортеры, которые видели, как мы с вами исчезли в разгар вечеринки? Маргерит, вы взрослая женщина и знали, на что идете, когда согласились уединиться со мной на яхте. Может быть, вы и передумали, но я — нет!
И он, ухватив за руку, потянул Маргерит к себе. От радушного хозяина не осталось и следа — только распаленное похотью животное. По его бегающим глазам. Маргерит, однако, уловила, что Карни, возможно, далеко не столь храбр и решителен, каким хочет казаться. Чувство самосохранения подсказало ей, что сейчас лучше всего держаться холодно и цинично, ни в коем случае не паниковать.
— Я могу понять ваше раздражение, — медленно и веско сказала она. — Я действительно проявила наивность, решив, что вы действительно намереваетесь обсудить со мной деловые вопросы. Как видите, мы оба неправильно поняли друг друга. А раз так, предлагаю вернуться
Он цинично расхохотался.
— Вы мне даете слово! Боже мой, если я что-то и усвоил в жизни, так это то, что женское слово дается для того, чтобы его нарушить! И кроме всего прочего, — тихо добавил Карни, — я хочу вас, а это главное. Вы такая женственная, такая обольстительная… Как раз в моем вкусе!
— Зато вы не в моем! — отважно парировала Маргерит. — А теперь я ухожу. С вами или одна, решайте сами.
— А вы не из пугливых, — с усмешкой заметил Карни. — Только толку от этого все равно не будет. Вы не сможете завести мотор катера без ключа, а ключ я вам не дам. — Он многозначительно похлопал по своему карману. — Да и зачем вам убегать от меня, Маргерит? Ведь вы тоже желаете меня, разве не так?
По его голосу она поняла, что Карни доставляет удовольствие видеть ее беспомощной, и, хотя внутри она действительно была охвачена паникой, Маргерит взяла себя в руки и как можно более спокойно сказала:
— Я не намерена оставаться здесь с вами, а тем более — заниматься с вами любовью.
От его зловещей усмешки ее бросило в дрожь.
— И как же вы намерены меня удержать? — глумливо поинтересовался он. — Только не вздумайте кричать, что вас насилуют, Маргерит. Судьи не доверяют женщинам, которые в последнюю минуту пытаются изменить свое решение.
Маргерит побледнела, осознав, что этот мерзавец абсолютно прав. Даже подав на него в суд за изнасилование, она едва ли сможет внятно объяснить, зачем ей понадобилось уединяться с Карни на яхте.
Словно читая ее мысли, он торжествующе обнял ее и прижал к переборке.
— Ну соглашайтесь же, Маргерит, не будьте дурочкой! — пробормотал он.
Пальцы его торопливо развязывали тесемки ее платья, и, хотя Карни изрядно выпил, он все еще контролировал себя и был слишком силен. Однако в Маргерит проснулся инстинкт самосохранения и она начала отталкивать его, всеми силами пытаясь вырваться на свободу.
— Ах ты, чертова кошка! — чертыхнулся Карни, когда она оцарапала его лицо ногтями.
Зашипев от боли, он на мгновение отпустил ее, и Маргерит метнулась к открытой двери, почти вслепую отыскивая дорогу. Сердце ее было готово выпрыгнуть из груди, а дыхание сбилось. На палубе она налетела на кого-то, в ужасе попыталась вырваться, но железные пальцы стиснули ее плечо.
— Маргерит! Черт побери, что здесь происходит?!
— Джастин? — изумилась она, отказываясь верить своим глазам.
Услышав, как по лестнице, тяжело дыша, спотыкаясь и падая, взбирается Карни, Маргерит невольно спряталась за Джастина.
Он заметил ее страх и вполголоса поинтересовался:
— Что случилось? Этот поистаскавшийся плейбой приставал к тебе?
— Он сказал, что хочет обсудить со мной возможный контракт, — чувствуя себя растоптанной и униженной, прошептала она и, схватив Джастина за руку, взмолилась: — Пожалуйста, уйдем отсюда поскорее!
На палубе появился Карни с побагровевшим от злобы и выпитого вина лицом.