Крепость демона 1
Шрифт:
***
Сдав меня тётушке, мой неслучившийся кавалер ушёл к друзьям, с которыми продолжил изучать здешние красоты, а мы с тётушкой пошли в другую сторону, заниматься тем же самым. Она не задавала вопросов, но мягко намекнула, что о том, что я отказала самому завидному холостяку Верхнего, весь зал знал ещё до того, как мы с ним закончили разговаривать. Она не выражала своего личного отношения, но я видела, что она немного расстроена – возможно, ей было бы приятнее, если бы она могла стать косвенной участницей такого выгодного брака.
Дав гостям время вдоволь налюбоваться интерьерами, нас пригласили во внутренний зал, который напоминал стадион круглой
Его представили как «Деймона ис'Тера-старшего, уполномоченного представителя холдинга "Джи"», он произнёс заученную речь на тему того, как здорово, что "Джи"-корпорация наконец-то принесла на Грань Тор вожделенный прогресс, и как все рады тому, что это наконец-то случилось, особенно инвесторы, которыми, кстати, очень легко и просто стать. По сравнению с Аланом, он выступал как школьник, но явно очень старался, я даже поаплодировала немного. По большей части, за то, что утомлять нас своими речами он не стал, а уложился в пару минут, и сразу же перешёл к главному – "Джи"-корпорация учредила в Верхнем очередной, миллионный по счёту, филиал своей компании сотовой связи, тот, который «"Джи-Лайн" – новый уровень общения».
Для того, чтобы общаться на новом уровне, всем приглашённым на выходе из зала предлагалось получить в подарок телефон, с предустановленными программами и приложениями, и номерами телефонов, уже оплаченными щедрым нашим «Джи-Лайном», очень любящим своих клиентов прямо вот так, с порога.
«Блестящий способ получить номера сразу нескольких сотен представителей городской верхушки. Стратеги.»
Почему-то казалось, что это придумал Алан. Всё здесь выглядело так, как будто Алан принимал решения лично, я легко могла представить, как он ходит по этим залам, с удовольствием изучая мускулистые тела мраморных богов и раздавая распоряжения по поводу мест, где реклама привлечёт больше всего внимания.
Развлекательная программа не продлилась долго, выступили местные коллективы и приглашённые знаменитости, сказали пару слов о прогрессе, мобильной связи и важности поддержания контактов между близкими, очень трогательно. Потом всех пригласили выпить и потанцевать, часть гостей потянулась к барам, часть – к выходу, где стояли ряды столов и штабели коробок с телефонами, их выдавали в обмен на именные пригласительные.
Получив свою коробку, я пообщалась со всеми, кому меня обещала представить тётушка, убедилась в том, что я не буду первой, кто покинет праздник, и уехала, сославшись на плохое самочувствие. На самом деле, мне просто было скучно.
Было ощущение, что я хожу по закрытому и заброшенному парку аттракционов, обесточенному и пыльному, который вроде бы и хороший, но никому не нужен, потому что лето кончилось, туристы уехали, всё. Праздник вокруг меня кипел и бурлил, все были возбуждены и жизнерадостны, но меня это всё обтекало, не трогая – это был не мой праздник, это был последний мой праздник.
Слухи о том, что я отказала красавчику, разлетелись мгновенно, я ловила взгляды и обрывки разговоров, ничего нового не услышала – все подозревали, что у меня отношения с ис'Тером, не могли только определиться, с которым конкретно. Я не выглядела жертвой, в этом платье и украшениях я выглядела так, как будто весь мир у моих ног, никому в голову не могло прийти, что я стою в очереди к вагончику раздачи бесплатных обедов потому, что не могу позволить себе купить еду.
«Аристократическая жалкая лживая спесь. Как будто то, что когда-то давно мои предки имели влияние при дворе, защищает меня от самой возможности иметь проблемы в чём угодно, и лишает меня права на любую слабость.»
Я могла бы составить целый список причин уйти, но в главной призналась себе только в карете – весь этот грохочущий развратный дворец казался мне пустым без Алана. Я скучала. В этой толпе нарядных и весёлых гостей отсутствие Алана ощущалось как выпавший из стены кирпич, как будто там было место для него, самого нарядного и самого весёлого, оно было в самом центре, но оно было пустым – Алан уехал, увезя с собой мою единственную причину посещать подобные мероприятия. Всю свою жизнь я ходила на них, как на работу, и не видела ничего сложного в том, чтобы изображать веселье, но однажды ощутив рядом с Аланом, как это должно быть в идеале, я больше не хотела довольствоваться малым, этот блеф мне опротивел.
Упаковав платье и убрав его в гору коробок, которые больше не пригодятся, я открыла сейф, чтобы убрать туда подарочный телефон, достала фотографии, присланные бабушкой, стала перебирать их, рассматривая одну за другой – Алан поднимает бокал, Алан смеётся, Алан подаёт мне руку...
Это было несомненно больно, но когда мой милосердный цензор достал свою тушь, я его отослала – эта боль была мне дорога как память, я не собиралась от неё отказываться.
***
Глава 47, второе предложение
Понедельник, 28 сентября, Грань Тор
Воскресенье я провела на диво бестолково, за чтением стихов и перечитыванием недописанной книги Санни. По ту сторону стены делали уборку Уллиниэль с мужем, хохотали и дурачились, я им жутко завидовала.
Вечером мне пришлось идти на работу, потому что из-за презентации «Джи-Лайна» я поменялась сменами, и опять должна была дежурить с Чизкейком. Она всю ночь читала модные журналы и обсуждала героинь статей вслух, с такими интонациями, как будто каждая была её личным врагом, особенно «тощая Лейли» и «бледная Никси». Одна статья о «тощей Лейли» вызвала в её душе столько эмоций, что она стала зачитывать мне её вслух, повторяя одну и ту же фразу с разными интонациями по десять раз, после чего я призналась себе в том, что даже моё терпение не бесконечно, и бросила в её чай таблетку снотворного. Остаток ночи прошёл спокойно.
Я впервые изменила своему обещанию самой себе не читать статьи о себе, и открыла ту самую, так впечатлившую Чизкейк статью, и пожалела – автором был известный всему издательскому миру Верхнего «свободный журналист», который называл себя писателем, но писал довольно посредственно, в промежутках между кропанием нетленок пробавляясь статьями на тему искусства. Его не любили за мелочную склочность и манию величия, но печатали, потому что он был родственником главного редактора крупнейшего еженедельника Грани Тор, который то брал в печать откровенно слабые его статьи и платил большие гонорары, то заворачивал вполне крепкие работы, в зависимости от каких-то внутрисемейных дел.