Крепость
Шрифт:
– Кажется, они чертовски быстро удирали, господин обер-лейтенант, – бормочет Бартль, став-ший рядом со мной так, что я и не заметил. – Это точно настоящий дворец, господин обер-лейтенант. И они здесь даже жили.
– А как же иначе, Бартль. Они могли присмотреть себе и старинные феодальные кровати, двумя этажами выше. Но, думаю, кровати оставались, в большинстве случаев, пустыми, поскольку господа располагались в каких-нибудь отелях поблизости...
Перед зданием по соседству все еще грузят вещи.
Присаживаюсь за стол и вытаскиваю из папки-скоросшивателя несколько фирменных блан-ков. Кто знает, к чему они могут еще пригодиться. Одну из служебных печатей тоже возьму с собой. И фотографию Главного пропагандиста региона: Хочу иметь постоянную возможность лицезреть эту рожу, когда приду в бешенство – это будет значить, что как только начну остывать от своей ярости, то стоит только раз взглянуть на это фото, как она вновь охватит меня.
Посидев еще немного, направляюсь через три этажа к фотоателье: Там еще могли бы лежать какие-нибудь пленки.
Хотя прожекторы на штативах по-прежнему стоят направленными на «электрический стул», и фотографии каких-то штабников валяются вокруг пачками, не вижу никаких пленок.
Это фотоателье было чрезвычайно важно для Бисмарка: С очень глупыми застывшими поза-ми, возникавшими здесь, он мог легко сделать себя в своих кругах довольно популярным. В этом ателье создали настоящее и широко задуманное производство фотоальбомов. Покупатели ничего не платили за фотографии и альбомы, они не должны были платить даже за материал.
Военные корреспонденты Морфлота, Отделение «Запад»: Доставка точно в срок фотографий клятв и присяг, синие форменки тыловых мешков!
Одна фотография – а затем и целая стопка фотографий Бисмарка оказывается у меня в руках. Я знаю, как они появились.
Просто смех, как он тогда в La Baule со всей своей свитой и при полном параде для «инспек-ции фронта», как эта задница называла все это действо, пыжился и выставлялся!
Вижу все, как-будто вчера: Он хотел фотографироваться с автоматом, в положении лежа, ме-жду противотанковых ежей, на черепушке стальная каска.
Бросаю всю стопку на пол и беспомощно топчусь по фотографиям: Никто иной, как этот грязный подонок сдал Симону. Никто другой, более чем он, не имеет на своей совести судьбу Симоны!
В следующий миг входит Бартль совершенно взволнованный, обеими руками держа перед жи-вотом пишущую машинку:
– На ней еще муха не сидела, господин обер-лейтенант!
– Вас расстреляют, если поймают за грабежом, Бартль! – прерываю его я.
– Слишком уж она тяжела! – отвечает озадаченно Бартль. Но затем у него, судя по хитрому вы-ражению на лице, возникает еще какая-то идея.
– Мы могли бы здесь отлично выспаться, господин обер-лейтенант!
– Хорошо, – говорю ему, – Могу оставить
Бартль так, будто и вовсе не услышал меня, спрашивает:
– Как Ваша рука, господин обер-лейтенант?
– Неплохо, Бартль! – а про себя прибавляю: Наверно это холодная ярость держит меня наплаву. В локте только пульсация, а в голове легкое головокружение. У меня еще достаточно болеуто-ляющих таблеток.
– Здесь в любую минуту может начаться наступление, господин обер-лейтенант! – произносит Бартль теперь с упреком в голосе.
– С чего Вы это взяли?
– Перестрелка может начаться в любую минуту. А затем, полагаю, начнется атака!
– Ну, Вы скажете, Бартль. Вы там все подготовили? Если так, то надо срочно уносить ноги и двигаться дальше – нас более ничто не держит в Париже! Впрочем: В переулке, сразу за этим зданием, находится гараж Отделения. Просто дважды поверните налево. Может быть, там еще кто-то есть. Этот гараж всегда хорошо снабжался. Вероятно, Вы сможете найти там и шины! Давайте, двигайтесь – время не ждет! Хотя, думаю, Вы едва ли найдете там дрова.
Дрова!
Пока у нас еще есть два мешка из Версаля.
Кричу вслед Бартлю на лестничной клетке:
– Ждите там – я приеду с «кучером».
Еще раз прохожу помещения на первом этаже. Здесь в коридоре мне пришлось когда-то вы-ступать: День рождения Фюрера, представление высших чинов! Что это была за напыщенная дурь!
Когда уже хочу влезть в «ковчег», вижу проходящего мимо унтер-офицера. Машу ему при-зывно.
Унтер кое-что знает: Он кивает в сторону нашего Дворца и сообщает:
– Вчера смылись. Командующий Морфлотом группы Вест и все его штабы смылись!
Ворота к гаражу автосервиса стоят широко открытыми. «Кучер» въезжает по кривой во двор и останавливается так точно перед большой дверью ав-тоцеха, будто уже знал этот путь. Внутри не видно ни одного человека. Понятно: Все удрали!
Тот драндулет, что стоит во дворе, может считаться лишь обломками от машины: Ситроен без мотора, двух-с-половиной-тонка, стоящий на козлах, без колес.
В больной руке снова начинает сильнее пульсировать боль.
– Теперь мне действительно нужен госпиталь, – говорю про себя, но Бартль, должно быть, ус-лышал. Потому что восклицает:
– Здесь, пожалуй, нам больше нечего искать, господин обер-лейтенант...
– Так точно, Бартль. Если бы только я знал, где находится ближайший госпиталь!
– Сейчас выясню! – отвечает Бартль и тут же уходит.
Спустя некоторое время он возвращается и имеет при этом важный, довольный вид.
– Нам надо сейчас ехать к Сене. Lanneck или как-то так называется госпиталь.