«Крещение огнем». Том I: «Вторжение из будущего»
Шрифт:
Этот пример настолько поучителен, что мы расскажем о нем поподробнее. Итак, бельгийцы чувствовали себя почти в полной безопасности. В 1935 году в строй вошел форт Эбен-Эмаэль — чудо тогдашней технологии, которое вобрало в себя весь опыт предыдущей, Первой мировой войны. Если вы посмотрите на карту Бельгии-Голландии и найти Маастрихт, то найдете точку, где стоял форт — это в пяти километрах южнее Маастрихта, на голландско-бельгийской границе. Отсюда на юг к Льежу тянется канал Альберта — солидная водная преграда, которую пришлось бы формировать каждому, кто хочет наступать с территории Германии к столице страны, Брюсселю. Этот канал — прямой как стрела, с отвесными берегами. В сороковом году его течение прикрывали железобетонные огневые точки-доты, расположенные через каждые 500-600
Форт, располагавшийся на холмистом плато, был по сути укрепленным районом размером 900 на 700 метров. Он считался совершенно неприступным, способным утопить в крови всякого, кто дерзнет на него переть. Тяжелые потери наступающему были обеспечены уже в предполье. В форте было множество артиллерийских орудий в казематах и вращающихся бронебашнях, множество зениток, танкобойных орудий и пулеметов. Все эти огневые точки соединялись подземными галереями. Под землей находились электростанция, телефонный узел связи, склады боеприпасов и еды. С северо-востока форт окаймлял почти отвесный 40-метровый обрыв, примыкавший к каналу Альберта. С северо-запада твердыню защищал наполненный водой ров с почти отвесными стенами. С юга нападающий должен был продираться через противотанковые рвы и семиметровые стены. Попытка преодолеть канал и ров с водой пересекалась сильным фланкирующим огнем — огнем вдоль русел водных преград.
Бельгийцы позаботились и о том, чтобы форт не пал под ударами сверхтяжелой артиллерии, как это было при немецком наступлении 1914 года. Они спрятали свои пушечные казематы в склонах плато на сорокаметровой глубине, сделав их неуязвимыми даже для 420-мм осадных орудий. Против казематов в склонах были бессильны и пикирующие «юнкерсы». Танки? Попытка бросить маломощные машины с тонкой броней и слабыми пушками (а именно такими и были немецкие танки в 1940-м, когда «тигров» и «пантер» не существовало даже в чертежах) означало массовое избиение танков. Они могли гибнуть сотнями под огнем двухорудийной башни (120 мм) и 75-мм пушек из двух других башен и казематов. Наконец, Эбен-Эмаэль могли поддержать огнем соседние форты — Понтисс и Брашон.
И получалось вот что: чтобы вторгнуться в Бельгию, немцам пришлось бы в любом случае брать этот сильнейший узел обороны. По всем расчетам того времени, Гитлеру потребовалось бы для этого не менее двух недель. Он, как думали аналитики тридцатых годов, будет вынужден стянуть к форту сильную сухопутную группировку, мощную артиллерию и бомбардировщики. И все равно немцы потеряют при штурме пару дивизий убитыми. А пока они топчутся под стенами Эбен-Эмаэля, на выручку Бельгии придут французские и английские союзники.
В общем, под защитой Эбен-Эмаэля бельгийцы чувствовали себя почти в полной безопасности. Наверное, так же, как хотят чувствовать себя американцы, развернув систему национальной противоракетной обороны.
Немцы все это прекрасно знали. Взятие форта определяло участь всей кампании Гитлера на Западе. Ведь на чем стоял весь его гениальный план? Сначала нужно устроить молниеносный нокаут Голландии и Бельгии, быстро их захватить — и тогда лучшие дивизии французов и англичан устремятся отбивать у немцев и Бельгию, и Голландию. Они подумают, что именно здесь немцы наносят главный удар. И — угодят в ловушку. Как только войска союзников двинутся в бельгийско-голландском направлении, немцы нанесут удар южнее, под основание франко-британским силам. Немецкие танки ринутся через Арденны к проливу Ла-Манш, подсекая неприятеля, как серп подрезает охапку колосьев.
Но для этого нужно было в считанные дни покончить с голландцами и бельгийцами. Ну, как все прошло в Нидерландах — вы уже прочитали. А вот с Бельгией пришлось применить особую операцию по взятию Эбен-Эмаэля. Спланированная как чисто военная, она принесла колоссальный психический эффект. План Гитлера удался, Бельгия (с Голландией) пали — и антигитлеровские войска угодили в ловушку, под «удар серпа». Гитлер стал хозяином материковой Европы.
А теперь, читатель, попробуем разобрать это немецкое военное чудо по частям. Выведем-ка формулу их победы 1940 года, отталкиваясь от бельгийского примера.
1) Прежде всего, был фантастически красивый замысел главнокомандующего, «богемского ефрейтора».
Гитлер понял, что Эбен-Эмаэль, равно как и вся система бельгийских укреплений, создавалась людьми, которые готовились не к будущей, а к прошлой войне. Их логика — это логика не 1940-го, а 1914 года. В этом смысле, заметим, бельгийцы (как и британцы с французами) оказались сродни нашим генералам, которые также вечно готовятся к минувшим битвам, а не к будущему. А раз твой противник действует по логике Прошлого, то гениальному полководцу нужно породить Новое Оружие — отмести прочь устаревшие правила и расчеты, создав иной мир. Мир, в котором твой неприятель растеряется, окажется сбитым с толку, где удары на него обрушатся совершенно не оттуда, откуда он ожидает.
Гитлер нашел выход: он придумал вывести неприступную твердыню из строя с помощью горстки спецназа воздушно-десантных сил и бойцов «Бранденбурга-800», высадившихся прямо в крепости на планерах из фанеры и полотна. Современникам Гитлера эта операция казалась чудом, чем-то за гранью возможного. Но как вождь немцев пришел к этому решению? Откроем серьезное исследование «Внимание, парашютисты!» Альберта Гове.
…Накануне операции Гитлер нервничал. Казалось, никакие специалисты не могут найти способ подавить Эбен-Эмаэль. «Эти генералы слишком консервативны, они находятся в плену устаревших понятий. Им не приходят в голову никакие военные хитрости. Лучше бы они побольше читали Карла Мая!» — в сердцах кричал фюрер. Май, читатель, это знаменитый автор бестселлеров начала ХХ века о приключениях храбрых индейцев. Гитлер ими в юности зачитывался.
И как над ним не издевались за эту страсть, именно юношеские фантазии о хитроумных индейских вождях помогли Гитлеру найти потрясающее решение проблемы, отодвинув в сторону профессиональных генералов с их «окаменелым мусором» и «фильтрами» в головах. Тут мы приходим ко второй части чуда.
2) Чтобы создать гениальный план и Новое Оружие, великий полководец должен изменить собственное сознание, соприкоснуться с таинственным «миром идей и озарений», включить фантазию.
Гитлера осенило, когда он услышал рассказ десантника Курта Штудента о грузовых планерах. Планеры должны были бесшумно опуститься с небес, высадив семьдесят восемь отборных храбрецов для захвата крепости и мостов, которые она защищала! Загоревшись идеей, Гитлер принялся лихорадочно изучать все, что касалось техники подрыва сильных укреплений. У него, конечно, не было чудесных датчиков на черепе или на гортани, обеспечивающих связь с компьютером, Интернетом и электронными базами данных, но зато имелся штат верных помощников и гора литературы. И он нашел способ сокрушить бронированные колпаки форта — с помощью только-только появившихся тогда кумулятивных зарядов, который мог нести на спине десантник!
Конечно, в 1940 году еще не было разработанных и хорошо известных технологий для работы человека с собственной психикой, для создания «канала связи» с миром идей и гениальных догадок. Приходилось рассчитывать на природные задатки личности. А Гитлер как раз и обладал таинственным даром связи с миром идей. Забегая вперед, читатель, скажу: зато такие психотехнологии есть в наши дни. Их развитие и применение становится важнейшим фактором побед в грядущих войнах. А, кроме того, такие технологии позволяют плодить и армию «экономических полководцев» — гениальных предпринимателей и изобретателей. Так что сами понимаете, что значит развитие таких психотехнологий…