Крести и пики
Шрифт:
– Она ещё не обручена? – спросил Феликс рассеянно и передал фотографию Дмитрию. Тот положил ее на стол, взглянув лишь мельком.
Что касается Феликса Юсупова, то хотя благоразумие не было его лучшим другом, но тут он решил не напоминать матушке, что о достоинствах некоей Ирины Михайловны та писала ему непрестанно во время всей его двухгодичной учебы в Оксфорде. На данный момент Феликс был знаком с ней лично и даже дружен.
– Нет, – сказала Зинаида.
– Ты ее знаешь? – спросил Дмитрий у Феликса напряжённым тоном.
– Мы с ней приятели, меня в ее доме встречают как родного уже с месяц. А так увидимся то в Крыму, то в Париже. Не могу сказать, что она изысканно владеет словом, но ее красота поразила меня еще тогда.
– Ирэн – моя кузина! – вскочил на ноги Дмитрий. – Следи за языком, когда разговариваешь о ней.
– Ты что это, Дмитрий? – спросил Феликс, тоже вставая.
– А то что… Я сам хотел на ней жениться!
Секунду никто не отвечал.
– Да кто вообще говорил хоть слово о свадьбе! – воскликнула Зинаида.
– Дмитрий, не надо устраивать сцен, – спокойно сказала Элла. – Лучше все сперва обдумать, и только потом…
– Да как вы могли! – крикнул на нее Дмитрий, но тут же опомнился. – Простите.
– Ты никогда не говорил мне об этом, – сказал Феликс. – Да ты шутишь, наверное?
– Я никогда не был так серьёзен.
– Нет, ну это просто низость какая—то! – возмутилась Зинаида.
– Ну? – не выдержал Дмитрий, повернувшись к Феликсу. – Что ты предлагаешь? Ты ведь сам только что говорил, что она тебе не интересна. Что ж, мне она…
– Я передумал. Теперь я хочу на ней жениться. Точнее, получается, мы оба хотим. Предлагаю позволить девушке выбирать.
Дмитрий, заранее зная, что проиграет, согласился. Он и правда был знаком с Ирэн куда хуже, чем Феликс.
Остаток вечера прошел в неприятной атмосфере. Дмитрий дулся и отвечал невпопад, а Зинаида, несмотря на свой словоохотливый характер, злилась и большей частью думала, как бы предупредить потенциальную невестку.
На ужине говорила в основном Элла и о делах обители. Скольких девочек удалось найти в московских ночлежках, как они привыкали к монашеской жизни. Поддакивал ей Феликс Феликсович, муж Зинаиды, которые страшно уважал Елизавету Федоровну и про себя давно звал ее святой.
Наконец, стало темнеть, и Дмитрий и Элла уехали в свое поместье Ильинское, что было по соседству. Дмитрий и Феликс умудрились ещё раз поссориться после того, что походило на попытку примирения со стороны Юсупова, а Элла и Зинаида обещали немедленно написать друг другу, как только что-то решится.
Расставшись, все невольно вздохнули свободнее.
2 глава. Предсвадебные хлопоты
Княгиня Юсупова не могла пустить женитьбу сына на самотёк. Потом она будет вспоминать, что прямо предвидела все трудности, которые будут связаны с заключением этого брака и как много их друзей окажутся тайными врагами.
Разумеется, дело с Дмитрием закончилось ничем. Молодые люди решили отправиться в Петербург к потенциальной невесте, не откладывая. Зинаида успела только телеграфировать отцу Ирины, великому князю Александру Михайловичу, о том, что у Юсуповых намерения были самыми серьезными в отличие от некоторых других лиц, которых доселе не брали даже в расчет. Не брали и правильно делали, потому что не о чем тут говорить, одна эмоция! Если Феликс уступит, Дмитрий сам первый же разорвет помолвку, оставляя девушку ни с чем. И кого – племянницу императора! Пусть Дмитрий и сам был ему кузеном, но это просто наглость какая-то.
Сын писал ей постоянно, так что Зинаида была в курсе всех перипетий.
Дмитрий Павлович не оказал серьёзного сопротивления. Феликс первым видел Ирину и долго разговаривал с нею, точнее говорил он, а она конфузилась и дичилась. Выросшая с четырьмя братьями и игнорируемая матерью, Ирина была неспособна на светские тонкости и жеманство. Ее странности не смущали Феликса, он, напротив, любил откровенность и терпеть не мог кокетство. Потом он поставил вопрос ребром, сказав, что они оба претендуют на ее руку, но пусть она сперва не отвечает, а выслушает его рассказ о всей жизни его, потому что меняться после свадьбы он не намерен. Ирина приняла рассказ очень ровно, и они во многом сошлись во взглядах на жизнь. В итоге она сказала, что выйдет за Феликса и только.
Дмитрий отказ принял уныло и без истерик и на том ему, конечно, спасибо, но их проблемы только начинались.
Главным в этом вопросе было мнение бабушки Ирины, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери Николая II, а она, прости Господи, истрепала им все нервы, пока не дала ответ. У Зинаиды были основания думать, будто Минни (так домашние звали Марию Федоровну) не уверена в Феликсе и тянет время, надеясь на появление лучшей партии.
Чтобы не оставлять сына без поддержки, Зинаида упросила Эллу съездить в Англию, где должно было произойти знакомство Феликса с Минни. В Лондоне императрица—мать навещала свою сестру, английскую королеву.
"Мнение Эллы, – заключила Зинаида, – было в стократ весомее, потому как если воспитательница Дмитрия думает, что этот брак не принесет ему счастья да и вряд ли вообще состоится, то не о чем и говорить. К тому же Элла дружила с вдовствующей императрицей, пользовалась ее искренней симпатией и могла переманить ее на их сторону".
Элла не заставила себя долго упрашивать. Всё-таки в Англии прошло и ее отрочество, и она, хотя и скрывала это, ужасно скучала. Элла и Аликс приходились внучками покойной королеве Виктории, которая часто принимала их у себя.
И вот как только Элла оказалась в своем драгоценном Лондоне, то сразу забыла обо всех обещаниях! От Минни она добилась только многозначительного подмигивания да двух аморфных фраз, которые ни к чему не обязывали, а сама все только гуляла, посещала музеи и общалась с родственниками. С тем и вернулась.
Как вовремя она всегда забывала, что монашку эти вещи не должны волновать!
Феликс в Англии добился куда более впечатляющих результатов. Он стремительно сблизился с Ириной и, что более важно, с ее родителями. Старый лавелас Сандро и равнодушная Ксения были сражены. Ничего удивительного, что быстрый успех заставил Феликса забыть об осторожности, и он рискнул появиться в театре вместе со всеми тремя, что было совершенно ни к чему на этом раннем хрупком этапе.