Крестная мать
Шрифт:
— Откуда я знаю? — Молот недовольно отряхнул свое единственное развлечение. — Я им нянька, что ли?..
— Ты почему с места ушел?.. — начал Химик и вдруг пристально посмотрел куда-то в дальний угол приемной.
— Что? — спохватилась Анна, проследив за его взглядом.
Узкая белая дверь с табличкой «охрана» была приоткрыта.
— Молот, бром тебе в легкие! — Химик сжал челюсти и бросился туда.
— Да что там такое? — озадаченно спросила Анна у заядлого сканвордиста.
— Да ничо, так-то, — Молот почесал затылок. — Техника
— Мать твою! — выдохнула Анна. — Савелий! Сава!
Она подскочила к каморке, едва не сбив Химика с ног. Но уже некуда было спешить. Васек и Савелий были поглощены просмотром записей с игорных столов. Все пропало! Что теперь Анна могла объяснить сыну? Что его мать по уши влипла в подпольные делишки? Что его отец устроил казино, и теперь все Пачины — члены картеля? Или как там это называется в преступном мире… Господи, стыд-то какой! А Васек! Одно слово дяде Вене — и тот забудет про юношескую влюбленность. Все! Анна пойдет по этапу, зона, Магадан, железные зубы…
— Да ладно, че, ребята кина не видели? — раздался за спиной Анны голос Молота.
Савелий вздрогнул, резко обернулся и застыл, увидев мать.
— Ма-а-ам? — вопросительно протянул он. — Ты где намокла-то?
— Э! — запоздало спохватился Молот. — Тут проводка все-таки! Аппаратура!
Анна уже собралась высказать все, что думает по поводу аппаратуры и методов ее охраны, но Химик, сдернув с ближайшей вешалки черную куртку, молча протянул Анне. Ни слова! Значит, что будет с проводкой и мониторами, волнует всех, а что будет с ней и ее детьми — пустяк, не заслуживающий внимания?! Савелию шестнадцать, а не шесть, история про магию кинематографа не прокатит!
— Да там в цехе станок барахлит, — Анна накинула куртку и, проигнорировав сдавленный кашель Химика, тронула сына за плечо. — Сав, это из соседнего торгового центра… Ну, у них нехватка помещений, вот, поставили мониторы к нам… Понятия не имею, что у них там творится…
Но лапша соскальзывала с ушей Савелия, даже не зацепившись. Парень заговорщически ухмыльнулся и подмигнул.
— Мам, ну ладно тебе… Я что, дурак? Да ты не парься, я никому не скажу!
Анна вложила все нерастраченные мечты детства о софитах и камерах в этюд «недоразумение»:
— Тут и говорить не о чем! Безобразие какое, чтобы в моей химчистке на этих мониторах…
Нет. За такую слабую попытку Станиславский не только припечатал бы Анну своим знаменитым «не верю», но и в ярости отходил бы тростью. А Савелий с лицом всепрощающего старца поднялся со стула, обхватил мать за плечи и заглянул в глаза.
— Мам, — произнес он таким тоном, что дальше неплохо бы вписалась фраза «отпущаю же грехи твои…» — Все в порядке. Правда. Я никому не скажу, даже не думай. Можешь на меня положиться! Это… Это же анриал, как круто! А возьми меня в дело? Я как чувствовал: вся эта школа никому не…
— С ума сошел?! — возмутилась Анна. — Забудь вообще! А с этими жуликами из торгового центра я разберусь!
— Да это же самое крутое, что я видел! — глаза Савелия горели так ярко, что Анне стало жутковато: откуда в ее мальчике, в ее милом добром ребенке такая жажда криминала?! Он ведь даже «Бригаду» не смотрел! — Васек, ну скажи же!
Васек восторгов не разделял. Он все еще с опаской косился на Химика, готовый в любую секунду спрятать голову под курткой.
— Да… — неуверенно протянул бедолага. — Не, в смысле, круто, круто, да… Но… Игра вроде не самая чистая…
Химик, который все это время за ходом разговора следил издалека и особой заинтересованности не проявлял, вдруг так резко шагнул к Ваську, что тот чуть не влез на стул с ногами, и в ужасе прикрыл лицо руками.
— Спокойно, — Химик раздраженно поморщился и кивнул на мониторы. — Что значит «не самая чистая»?
Васек сжался в комок, как пойманный ежонок, медленно убрал руки и большими глазами, — а через линзы очков и вовсе огромными, — посмотрел на Химика.
— Я… Не то чтобы я разбирался в покере… — пролепетал он. — Но вроде в одной партии должна быть только одна десятка треф… А там… — Васек ткнул на один из экранов. — Уже вторая…
Химик достал из нагрудного кармана очки, приблизился к монитору.
— Здесь? — коротко спросил он.
— Ага.
Тогда Химик принялся медленно перематывать запись. Все затаили дыхание, даже Анна забыла о том, что ей надо отвадить сына от игорного бизнеса. Васек всегда был умным, а уж с компьютерами и вовсе ладил лучше, чем с людьми. Но такой внимательности Анна от него не ждала. Десятки экранов, куча столов. Карты и карты, рулетки и рулетки, как можно заметить такую мелочь?
— Вот! — вдруг дернулся Васек, и Химик остановил запись.
Действительно, там была тоже десятка треф. Еще одна.
— Получается, он шулер? — выдохнула Анна. В памяти замелькали картинки вчерашнего вечера: вот на таком же мониторе человек, привязанный к стулу, ему ломают пальцы… Боже! Нельзя, чтобы дети это увидели!
— А я о чем, мам! — уже завелся Савелий. — Давай так: Васек будет на безопасности, а я могу карты сдавать. Разучу все эти фокусы, примочки, телочки будут кипятком…
— Вон отсюда! — не выдержала Анна. Сейчас ей как никогда хотелось высечь ремнем всех присутствующих. Саву с Васьком — за то, что суются куда ни попадя, Молота — за глупую безалаберность, Химика… За то, что он такой… такой… Химик!
— Ма, да ты че! Семейный бизнес, типа в «Крестном отце»! — Савелий чуть не подпрыгивал, как в детстве в магазине игрушек: «Вон того робота, ну пожалуйста!»
— Оба вон! — рявкнула Анна, сама от себя не ожидая, что вообще способна повышать голос. — И ни на шаг от ресепшн. А ты… — она повернулась к Молоту и стиснула зубы. — Только попробуй от них отвернуться! Слышишь? Ни на шаг!
Молот озадаченно поднял брови и посмотрел на Химика. Анна отчетливо поняла: она может из трусов выпрыгнуть, но саму ее здесь слушаться не будет никто.