Крестная мать
Шрифт:
— Знаете что, ребят, — вмешался Леша. — Я видел сегодня вашу маму в гневе… — он посмотрел на Анну, и она вспомнила момент, когда чуть не убила Федора голыми руками. — Вот я бы на вашем месте не стал с ней спорить. Вообще никогда.
Сава и Маша переглянулись и послушно двинулись на выход, Васька тоже отправили следом. Когда дети разошлись по комнатам, взрослые выпили за успех мероприятия и приступили к подсчетам. Соображалось туго, несколько раз приходилось начинать заново, пересчитывать, перекладывать… И только часа через два большая часть была расфасована по конвертам с фамилиями
— Ну? — Анна поднялась из-за стола и оглядела результаты не слишком праведных трудов. — Теперь спать?
— Только если вы не забыли мою долю, — раздался у нее за спиной знакомый голос.
— Дима? — выдохнула Анна и резко обернулась.
Химик стоял на пороге кухни и улыбался.
— Женщина, ты хоть иногда запираешь входную дверь?
— Васек, чтоб его… — Наташка сердито фыркнула, но Анна уже не видела и не слышала никого, кроме Димы.
Она кинулась к нему, поцеловала так смачно и крепко, что он даже растерялся поначалу. Потом ответил, обнял, прижал к себе, и мир утратил четкие очертания, зато расцвел яркими красками.
— Воу-воу-воу! — каким-то удаленным уголком сознания Анна различила голос Кристины. — На это я смотреть не подписывалась. Зая, уходим.
— Простите, Анна Леонидовна…
— Да, Анют, ты уж голову только совсем не теряй… Безопасность, все дела, куда тебе третьего…
— Наташ, запри за собой, — Анна с трудом прервала поцелуй и, осоловело моргнув, окинула мутным взглядом гостей. — Всем пока! — и потащила Химика к себе в комнату.
В жизни каждого человека наступает момент, когда мнение окружающих перестает иметь значение. Кто-то приходит к здоровому пофигизму рано, кто-то — поздно. Анне потребовалось больше тридцати лет, чтобы перестать беспокоиться о том, что подумают соседи, что скажут дети, и со всех ли сторон ее поступок выглядит правильным и красивым.
Ей стало все равно. Она хотела поцеловать Химика, хотела ощутить прикосновения его горячих ладоней. Пусть бы он отказал ей, пусть бы рассмеялся в лицо насчет сомнительных прелестей, двух детей и вдовьего статуса.
Но Химику было не до смеха. Как только губы Анны прижались к его губам, он осознал: это не просто поцелуй от радости встречи или пьянящего триумфа. У него много лет не было женщины, но он не забыл, что такое любовное возбуждение, в состоянии был почувствовать, что хотят именно его.
Анна закрыла дверь спальни, повернула замок и скинула туфли. Два взрослых человека, каждый со своим прошлым, стояли друг перед другом, отлично зная, к чему все идет. И все же неловкость, какое-то странное волнение сродни страху перед первой ночью сгущали воздух, питали терпкими нотками стыда.
Он — преступник со стажем, она — начинающая аферистка, сполна вкусившая запретный плод. Он — изгой в собственной семье, она — мать и вдова, забывшая о мужской ласке. Они были нужны друг другу так остро, так отчаянно, что трудно становилось дышать.
Анна подошла к комоду, взяла в руки фотографию Игоря, посмотрела долгим взглядом — и положила изображением вниз.
— Что будет дальше, Ань? — тихо спросил Химик, убрал волосы с ее шеи, обжег кожу коротким поцелуем. Прощально взвизгнула молния платья.
— Ты о нас? — она повела плечами, скидывая лишнюю ткань.
— Обо всем, — опытные пальцы в мгновение справились с крючками бюстгальтера, и кружево безвольно повисло на ее груди. — Казино… Химчистка…
— Не знаю… — его прикосновения лишали возможности мыслить здраво, мурашки волнами окатывали обнаженную кожу. — Мне нравилось… Азарт, ставки, победы… Но проблемы с законом… — она прерывисто вздохнула, когда ладони Химика заменили упавшие чашечки. — О, Господи… Да…
— Давай уедем, — шепнул он, согревая дыханием ее шею. — Ты, я, все сначала…
— Я не знаю, я не могу так сразу… — она повернулась к нему лицом, запустила пальцы в темные волосы. — Дети, школа… Все слишком быстро… И вообще… Мы можем не тратить время на разговоры?..
— Как скажешь, шеф, — он подхватил ее на руки и понес на кровать.
Анна давно не просыпалась в таком бесконечном блаженстве. Лучшее утро в жизни. День, когда не надо думать о проблемах, обязанностях… Только тепло, счастье — и приятная усталость в каждой клеточке тела. Полная эмоциональная сытость.
Непривычно было видеть на соседней подушке другого мужчину. Непривычно — но как же радостно! Этого человека она познала целиком, но что самое главное — рядом с ним она познала самое себя. Настоящую, без масок и церемоний. И больше всего на свете ей хотелось сделать для него что-то приятное. Кроме, разумеется, того, что она успела сделать ночью.
Анна тихонько выскользнула из постели, лениво потянулась, наслаждаясь наготой, и лишь потом накинула шелковый халатик. Какой смысл одеваться основательно, если скоро все равно придется снимать обратно? О, у Анны были большие планы. Год без секса нельзя так просто зафиналить одним коронным выстрелом. А дети? Дети погуляют. Выбьют ковер, помоют машину… Изобретательный материнский мозг способен сгенерировать массу поручений.
Но для начала ее любовный боинг нуждался в хорошей заправке. Он заслужил. Блинчики? Венские вафли? Или французские тосты с горячим шоколадом? Да, точно. Безбожно калорийно — но как соблазнительно!
Мурлыкая под нос какую-то мелодию, Анна заглянула в холодильник за яйцами. И кто запихнул их на нижнюю полку?.. Ну, Сава!
— Доброе утро, дорогая!
Ни один другой голос не испугал бы ее сильнее. Анна дернулась, ударилась о полку, обернулась и в ужасе попятилась к окну.
— Игорь? — из горла вырывались какие-то странные звуки.
— Я дома, — он улыбнулся и раскинул руки. — Не рада?
Игорь?! Живой и невредимый?! Исчез на целый год, бросил ее с детьми в долговую яму, в криминальную заварушку, ничего не объяснив — и вот теперь «доброе утро, дорогая, я дома»?! Анна испытывала в эту секунду много разных чувств, и радости среди них не было.
— Игорь, как ты мог?! — она неверяще мотнула головой, отступила назад, ненароком уронив цветочный горшок. На грохот мгновенно явился Химик, вбежал, на ходу застегивая рубашку, видно, боялся, что Барс пришлет отряд возмездия после вчерашнего.