Крестом и булатом. Атака

Черкасов Дмитрий

В небольшом зале собрались человек восемьдесят.

Две трети — старики и подростки, остальные — члены местной банды, возглавляемой Гареевым. Почти все увешаны оружием, даже дети.

В левом углу на штативе была установлена полупрофессиональная видеокамера. Возле нее застыл молодой невысокий очкарик в свитере не по размеру, доходящем ему почти до колен, и в бело синих кедах. Очкарик изредка хлюпал носом.

Над объективом видеокамеры горел красный огонек.

Оператор был явно не местным. И не чеченцем. Скорее русским с изрядной примесью татарской крови. Немного помятое лицо, тонкогубый рот, маленькие,

как у женщины, кисти рук, жидкая рыжеватая щетина. Очкарик переминался с ноги на ногу и почесывался. Видимо, в антисанитарии полевых условий успел нахвататься вшей.

Маленькие кровососы были проклятьем как для самих жителей аула, так и для заложников.

Вши не разбирали, кто хозяин, а кто раб, и кусали всех подряд. Попытки их вывести успеха не имели. Насекомые благополучно пережидали атаки инсектицидных спреев, схоронившись в складках домотканых ковров, коими были увешаны все стены домов в ауле, прятались в тюках овечьей шерсти и опять набрасывались на людей.

Виной нашествию вшей был изрядно потрепанный отряд боевиков, полгода назад остановившийся в селе на неделю. Бойцы, запаршивевшие на полях сражений, разбрелись на постой по домам и «отблагодарили» принявших их вайнахов полчищами кусачих тварей, мгновенно расселившихся по всему аулу.

Без кровососущих паразитов не обходится ни одна война.

Для заложников, однако, вши представляли определенный интерес, как источник протеина.

Многоопытные бомжи Жора с Яковом объяснили остальным пленникам, что насекомые на нашей планете являются наиболее питательным видом живых существ. И что их стоит есть, несмотря на отвращение и отсутствие привычки к подобной пище. Микроскопический организм, покрытый хитиновыми пластинами, концентрировал в себе практически чистый белок.

И заложники, преодолевая рвотные позывы, принялись ловить и заталкивать в рот вшей, пауков и другую мелкую живность. Именно она вкупе с набранными на огородах побегами лука, чеснока, петрушки и кинзы помогала хоть как то поддерживать жизненные силы.

Резван Гареев договорил и уселся на отполированное бревно, установленное вдоль стены.

Слово взял старый чеченец, приходящийся Резвану двоюродным дядей.

Чубаров украдкой посмотрел на единственного из заложников, который понимал о чем идет речь. Магомед Цароев стоял с опущенной головой, безвольно опустив руки.

«Молодец, — подумал Митя. — Как и договаривались. Ничем не выдает свое знание языка... Но на фиг нас вообще сюда привели? Базарят о чем то о своем, на нас — ноль внимания. И очкарик этот... Чо ему тут надо? Журналюга западный? Может быть... Репортаж о борьбе за независимость. Ему, наверное, сказали, что мы пленные контрактники. Ну ну... Особенно монахи на контрактников похожи! — Пожилой дядюшка Гареева возвысил голос. — Ишь, разошелся, старый пидор! Ручонками размахивает... Видать, сталинские времена вспомнил. Как в Казахстан ехали. Зря Виссарионыч их не добил. Надо было не депортировать, а бомбить. Сравняли бы тогда Чечню с землей, сейчас бы проблем не было...»

В зал гуськом вошли три женщины с подносами, уставленными кружками с горячим чаем, и обнесли присутствующих.

Престарелый абрек, изображавший из себя жертву политических репрессий, а на самом деле трижды отсидевший за квартирные кражи и один раз — за совращение несовершеннолетних, наконец закончил

свою речь и тяжело уселся на свое место.

Из толпы выскочил всклокоченный юноша и что то крикнул.

Чубаров заметил, как Магомед напрягся и побледнел.

Но головы не поднял.

Чеченцы загомонили, явно одобряя выкрик товарища. Тот с гордым видом распрямил спину и уставился на заложников.

Резван Гареев вновь вышел на середину свободного пространства и забубнил, тыча пальцем то в потолок, то в сторону пленников. Зрители согласно закивали.

Цароев прикусил нижнюю губу.

Двое подростков приволокли с улицы деревянную колоду и установили ее в самом центре зала.

У оператора заблестели глаза, и он приник к видоискателю, наведя объектив на возбужденного Гареева. Командир боевиков нарочито медленно подошел к шеренге заложников и поманил пальцем Якова.

Экс бомж безропотно сделал несколько шагов вперед.

— А теперь, — Резван перешел на русский язык, — по законам шариата этот пес будет наказан. Тащите топор.

— За что?! — выдохнул Яков.

Гареев коротко, без замаха ударил пленного в солнечное сплетение.

Двое молодых чеченцев подскочили с боков, заломили согнувшемуся Якову руки и уложили грудью на колоду.

На остальных заложников нацелилось несколько автоматов.

Чумазый подросток подал Резвану обмотанный синей изолентой туристский топорик.

— Этот пес украл у меня деньги...

— Я ничего не брал! — взвизгнул Яша, извиваясь в руках у подручных Гареева.

Чеченец ухмыльнулся.

Выдвинутое обвинение звучало абсурдно, однако возражений у собравшихся не вызвало. В конце концов, какая разница, за что казнить или миловать раба? Есть повод или нет, все едино... Жизнью заложника распоряжается тот, на чьей стороне сила.

Тем не менее, публичное объявление о действительном или мнимом проступке пленника придает наказанию видимость законности и позволяет участникам судилища чувствовать себя комфортно. Мол, не просто так собрались, а на суд, отправление общественных надобностей. И другим рабам наука.

— По законам шариата я должен отрубить тебе руку. Но ты не признался в краже. Поэтому я отрублю тебе голову...

Телеоператор возбужденно задышал и передвинул регулятор трансфокатора на максимальное увеличение. Якова изогнуло в дугу.

Резван подбросил в руке топорик, примерился и широко размахнулся.

Митя Чубаров закрыл глаза...

Зазубренное тупое лезвие с чавкающим звуком вошло в шею беспомощного пленника и скользнуло по позвонкам, распоров сонную артерию. Второй удар попал в основание дельтавидной мышцы, третий обрубил жертве правое ухо.

Потоки крови залили и колоду, и помощников палача.

Чтобы отделить голову от тела, Гарееву пришлось бить восемнадцать раз.

Все это время Яков был жив...

«Снафф видео» пополнилось еще одним реалистичным сюжетом. А корреспондент радио «Свобода» Андрей Мужицкий заработал очередные полторы тысячи долларов и на несколько дней унял зуд, терзавший его подленькую душу в периоды вынужденного простоя.

* * *

Лидер санкт петербургского отделения карликовой партии «Демократическая Россия» Руслан Пеньков уныло уставился в окно, почти не принимая участия в разговоре Юлия Рыбаковского с Женечкой Гильбовичем.