Крестом и стволом
Шрифт:
Молодцы переглянулись и взяли священника «в клещи» – справа и слева.
– Михаил Иванович Шатунов? – мирским именем назвал отца Василия один.
– Совершенно верно, в миру я Шатунов, – кивнул отец Василий.
Второй скороговоркой проговорил фамилию и звание, показал откуда-то из-под полы какие-то корочки и бесцеремонно даже не предложил, приказал: – Пройдемте с нами.
– А, собственно, по какому вопросу? – заинтересовался отец Василий. – Если по поводу этих безбожников, то вы опоздали – раньше надо было приезжать. Или вы не за этим приехали? – вдруг засомневался
– Там узнаете! – почти в унисон рявкнули добры молодцы.
Священник крякнул и лишь титаническим усилием воли удержался, чтобы не шарахнуть этих недоумков черепушками друг об друга. Он все понял: парни и понятия не имели о ночном визите незваных гостей в храм божий. Просто снова потянулась эта тягомотина, связанная с гибелью Парфена в автокатастрофе! Ему страстно захотелось послать их всех подальше. В конце концов, не далее как трое суток назад сам начальник усть-кудеярского УВД, лично Павел Александрович Ковалев счел полученную от него информацию соответствующей действительности, а инцидент полностью исчерпанным! Но послать их по всем понятному адресу означало дать волю своей гордыне.
– Ладно, ребята, пойдемте, – как можно более миролюбиво согласился отец Василий. – Я не против рассказать все еще разок. Сколько вам разиков потребуется для полного понимания, столько и повторю.
Его посадили на заднее сиденье потрепанного «жигуленка» меж двух таких же молодых оперативников и повезли, но не к площади, где находилось УВД, а на окраину поселка, куда-то в сторону старой заброшенной мыловарни.
– Эй, хлопцы, а вы не ошиблись? – завертел головой священник. – УВД-то в другой стороне находится.
– Мы знаем, – отозвался с переднего сиденья один из тех, кто заходил за ним в храм. – А будешь еще так шутить, поп, пожалеешь! – с явной угрозой добавил он. – Это я тебе обещаю.
Он явно имел в виду эту фразу из анекдота про ментов – насчет «еще разок повторить, до полного понимания». Надо же, дошло до парня.
Отец Василий вздохнул и подумал, что с воспитательной точки зрения самое правильное – накостылять им всем четверым, чтоб неповадно было впредь соплякам батюшке угрожать. Но его останавливали формальности. Как-никак, а документы они хоть и вскользь, но предъявили, да и его собственный сан все-таки ко многому обязывает. Он вздохнул и смирился.
Водитель подвел машину к старому, обшарпанному двухэтажному зданию, и отец Василий сразу узнал это место. Когда-то, как говорят, здесь был пересыльный пункт, но это уже очень давно. Позже, совсем недолго, это помещение использовали как следственный изолятор, но после того как в районе автобусного парка отгрохали новое здание, надобность в старом практически отпала и оно пришло в запустение. Так думал, по крайней мере до последнего момента, отец Василий. Впрочем, одиноко стоящее среди пустырей и заборов каких-то полуразваленных корпусов здание и теперь выглядело совершенно пустым.
– Выводи! – скомандовал с переднего сиденья оперативник, и отец Василий напрягся. Когда-то эти слова значили для него очень и очень много.
Сидевший от него справа парень вышел в дверь и, контролируя каждое движение священника, вывел его из машины. К нему тут же присоединились второй и вышедший из-за руля третий оперативник.
«Плотно вы меня обложили, ребята! – мысленно усмехнулся отец Василий. – Словно не попа, а киллера какого-то выводите!»
Окружив священника с четырех сторон, его провели в дверь и там, уже откровенно подталкивая кулаками в спину, потащили по узкому, едва освещенному тусклыми, тщательно зарешеченными лампочками коридору. Такого антуража отец Василий не видел уже лет шесть, с самой службы.
– Сюда! – грубо распорядился тот, что шел впереди, и священник оказался еще за одной дверью, в маленькой квадратной цементной комнатушке. Стол, два стула и батарея отопления с вытертой до блеска краской в месте изгиба трубы.
«Сюда меня и прицепят», – подумал священник и не ошибся. К правой руке ему профессионально быстро пристегнули металлический браслет, подвели к батарее отопления и столь же стремительно застегнули второй браслет как раз на вытертом участке отопительного прибора.
Стоять пристегнутым за кисть было не слишком удобно, но до тех пор, пока его не обыскали и не выложили на стол все, что нашли, включая большой серебряный крест, приходилось терпеть.
– Садись! – приказал наконец один из этой четверки.
Отец Василий внимательно оглядел всех четверых, пытаясь угадать иерархию, выделил главного, того, кто скомандовал уже третий раз, и попытался сесть на привинченный к полу табурет. Даже с его ростом и длиной рук расстояние от батареи до табурета было ровно таким, чтобы сидеть на самом краю. Любой задержанный меньше его ростом, чтобы выполнить распоряжение, должен был бы изгибаться всем телом.
– Ну что, Шатунов, – подбоченясь, прошелся по кабинету оперативник. – Говорить будем или запираться?
– Конечно, говорить, начальник, – усмехнувшись, подыграл ему отец Василий. – Какие базары? – Ему было страсть как интересно, насколько далеко занесет этого щенка.
– Тогда к делу! – Оперативник потянулся и уселся за стол. Неторопливо достал пачку сигарет, отработанным щелчком выстрелил одну, поймал ее ртом и каким-то еще более залихватским движением поджег спичку и закурил. Уперся ладонями в стол, откинулся на спинку стула, пару раз качнулся туда-сюда и внезапно со стуком подался вперед, оказавшись на добрых семьдесят сантиметров ближе к священнику.
– Когда ты в последний раз видел Бухгалтера? – глядя отцу Василию прямо в глаза, жестко спросил он.
«И эти туда же! – удивился священник. – Дался же им этот Бухгалтер!» Но допрос оставался допросом, и надо было побыстрее переводить его в цивилизованное русло и побыстрее отсюда исчезать.
– Можно вопрос, начальник? – невинно поинтересовался он.
– Здесь я задаю вопросы, – капризно дернул губой оперативник.
– Вот я и хотел бы узнать, – широко улыбнулся отец Василий. – Вы, вообще-то, кто будете? А то ваш товарищ мне удостоверение хорошо показал, а вы как-то мельком. Честно говоря, я и прочитать толком не успел.