Крестоносцы
Шрифт:
– За что, сынок, - сквозь слезы улыбнулась мать, - ты ведь просто хочешь знать правду. Это так?
– Да, мама, - утвердительно ответил мальчик и прижался к материнской груди, совсем как в детстве.
Потом Мария успокаивала уже сама себя, все же надеясь на то, что они действительно возвратятся к людям.
"Только к каким?
– продолжала мыслить она вечерами.
– Вряд ли ей удастся найти своих. Ведь прошло столько лет. Да и выжили ли они в этой общей беде? Скорее всего, они придут просто в какой-нибудь город или поселение и если их примут, то попробуют жить там.
– На всякий случай, далеко уходить от места не буду, - думала дальше женщина, - все-таки какой-никакой дом. Да и участок небольшой есть. Много ли нам с сыном надо.
– Но, что это?
– встревожилась она про себя, - что же я думаю только о себе. Сын ведь вырастет, и ему нужно будет обретать свою жизнь. Создать свою семью и действительно жить с людьми. Нельзя же вот так заколотить себя наглухо. Все-таки это тоже жизнь, но немного другая, более беспокойная, порой тревожная и не дающая того, что хотелось бы. Но, как не говори, а это тоже жизнь. И пусть, она чего-то там недодает - это не страшно. Важно, чтобы как-то изменялась вся наша жизнь. А вот так, в одиночестве, она вряд ли изменится. Что может один человек сделать, если вокруг такая грозная сила природы. Потому, он должен взрастать вместе с другими.
Вот здесь то и появилась мысль у Марии о том, что действительно нужно перебираться к другим и хотя бы отдать сына для получения каких знаний, а она сама будет помогать ему в этом своим трудом где-нибудь.
В этих горьких и злободневных рассуждениях прошло еще два с небольшим года.
Зима в этом году выдалась суровой и многие побеги погибли. Мальчику исполнилось десять лет, и Мария твердо решила покинуть это место.
Она хотела сказать об этом сыну, но тот, к удивлению, опять опередил:
– Я знаю, мама, что ты решила, - начал он, - но поверь, еще рано куда-то уходить. Это говорят они, - и он указал рукой вверх, - нас там никто не ждет, - мальчик показал в сторону дороги, идущей к югу, - я сам скажу тебе, когда будет нужно.
Мария ничего не ответила и молча согласилась. В душе ей самой не хотелось этого именно сейчас.
Потому, услышав слова сына, она даже обрадовалась и, крепко его обняв, стояла долго и смотрела вслед утопающей среди деревьев дороге.
За последние пять лет сама местность немного преобразилась.
Деревья подрасли, появилось больше кустарников.
Да и сами большие камни, среди которых они жили, обросли мхом и покрылись какой-то вьющейся растительностью.
Так что, теперь, с дороги вообще вряд ли кто смог бы распознать какое жилище, разве что по идущему вверх дыму от их печи.
С подрастанием сына Марии пришлось еще немного расширить пещеру и почти добраться до голых камней.
В связи с этим ей пришлось хорошо потрудиться, а заодно обучить своего сына кое-каким навыкам труда.
Они вместе вымазали глиной все стены, не забывая подложить пальмового листа внутрь и переложили печь, в которой за это время накопилось довольно много какой-то черной пыли, частички которой залезали в нос, рот, и они вместе постоянно чихали, пока все это не выветрилось наружу.
За это время в их домашнем обиходе появилась дополнительная посуда - большие чашки и маленькие, глиняные горшки и другое, помогающее сохранять пищу в теплом состоянии, а также прохладную воду для питья, которую брали в том же ручье, что и раньше, уходя вниз по его течению.
С годами он расширялся и понемногу становился небольшой речкой. Мать с сыном в одно лето разбросали устилавшие дно большие камни и немного углубили его.
Получилась небольшая по размеру пойма, в которую изредка заходила рыба, и мальчику удавалось ее ловить.
Вместе с этим их жизнь немного преобразилась, когда они обнаружили еще один съедобный плод.
Как он вырос в этой местности - непонятно. Никто его не сажал и не выращивал, как горох.
Попробовав на вкус, мать с сыном пришли к выводу, что его можно употреблять, как и все другое. Правда, этот плод долго не задерживался. Он быстро созревал, а затем лопался или просто опадал на землю, где и погибал.
Потому, они старались побыстрее сорвать и съесть. А зерна из тех, что уже опали, клали на солнце и сушили.
К этому времени в их местности появились птицы. Они небольшими стайками кружились над их обнаруженными плодами и даже создавали некоторую птичью перебранку за. тот или иной переспелый плод.
Но, к удивлению, пока не было ни единого животного существа, кроме их козы, которая по ночам иногда поднимала голову и почему-то подавала голос.
Вовсю сновали только ящерицы, но и их было немного. Так что в общем разноголосье можно было даже сосчитать сколько их всего и в каких местах находятся.
Природа потихоньку оживала, и это немного увеселяло их души. Все-таки не одни в этой немоте окружающего. И, возможно, вскоре вовсе наступит какое изменение.
Время не заставило себя долго ждать.
И спустя два года, ровно в лето, в их местности появились первые животные.
То были какие-то громадные существа, издали напоминающие коров своими большими рогами, но что-то в них было не так. Они были более злобными и издавали какой-то общий рык.
Появились вместе с ними и хищники: очень худые и едва-едва стоящие на ногах. И если бы не обычная смерть поголовья, то вряд ли они вообще бы выжили.
Спустя два месяца хищники все же окрепли и стали представлять действительную угрозу этому виду животных.
Теперь, местность то и дело оглашалась какими-либо звуками, обозначающими дикую жизнь природы.
Мать даже с некоторой тревогой наблюдала за этим, опасаясь за своего двенадцатилетнего сына, к этому времени уже чуть-чуть повзрослевшему и немного по-мужски окрепшему.
Но мальчик ее успокоил, сказав, что бояться нечего, так как они заняты сами собой и вряд ли обратят внимание на них. К осени это население приумножилось еще несколькими видами, а в зиму, когда мальчику исполнился очередной год, оно возрасло еще больше,