Крестоносец

Айснер Майкл Александр

— Нет! — Крик вырвался из моей груди помимо воли.

Резкий звук нарушил безмятежность монастыря. Совершенно несвойственный для меня поступок — воистину, я не помню, чтобы когда-либо раньше мне приходилось повышать голос.

Мой страстный возглас, кажется, разозлил принца Фернандо; почесывая затылок, тот изобразил на лице гримасу. Пабло, все еще державший голову Изабель, посмотрел на своего хозяина в ожидании приказаний.

— Нет, Пабло, — сказал принц Фернандо. — Брат Лукас прав. С девушкой мы разберемся позже. После того, как брат Лукас поможет выполнить нашу основную задачу. Не так ли, брат Лукас?

— Не понимаю, о чем вы, принц Фернандо.

— Вы ведь преданный слуга короля, брат Лукас?

— Я преданный слуга короны, принц Фернандо.

— Я получал лестные отзывы о вас, брат Лукас. Аббат Альфонсо лично заверил меня, что вы понимаете и уважаете привилегии вышестоящих. Кроме того, он предположил, что вы лелеете тщеславную надежду покинуть пределы скромного монастыря Санта-Крус.

— Возможно, аббат Альфонсо во мне ошибся, — сказал я.

Неужели я так ответил? И кому?! Принцу Арагона? Меня пронзил взгляд черных как уголь глаз — так описал их Франциско.

— Это чревато большими неприятностями для вас, брат Лукас. Честно говоря, я прибыл в Санта-Крус по очень важному делу.

— О каком именно деле вы говорите, принц Фернандо?

— О весьма деликатном, брат Лукас. Ваше содействие ему будет вознаграждено сторицей.

— Служба Господу сама по себе — вознаграждение, принц Фернандо.

— Да, брат Лукас, но я говорю о вполне осязаемой награде. А также о вполне осязаемом наказании, если вы откажетесь выполнить свой долг перед короной.

— Наказании, принц Фернандо?

— Будущий король не может позволить своим подданным ослушаться его повелений. Отец всегда напоминает мне о первом правиле правителя — непослушание означает смерть.

— И вправду, принц Фернандо, это весьма осязаемо.

— Вы можете оказать мне содействие и заслужить мою благодарность.

— Выбор сатаны, принц Фернандо.

— Вы сами виноваты, брат Лукас. Если бы вы оставили Франциско в Поблете у отца Адельмо, эта неприятная ситуация вообще бы не возникла.

— Я — Божий человек, принц Фернандо.

— Даже Божий человек остается человеком, брат Лукас.

— Вы правы, принц Фернандо.

— И самых почитаемых святых терзали суетные заботы, брат Лукас.

— Полагаю, что так, принц Фернандо.

— Разве сам Иисус Христос не говорил: «Кесарю кесарево»?

— Да, таковы были его слова, принц Фернандо.

— Суетные заботы и суетные желания, брат Лукас.

— Желания, принц Фернандо?

— Стремления, брат Лукас. Например, вы можете провести остаток жизни в Санта-Крус. Но я полагаю, вам было бы гораздо удобнее во дворцах Барселоны или, возможно, в дорогих палатах Ватикана.

— Но какой ценой мне достанется это, принц Фернандо?

— Не такой уж большой, брат Лукас. Я не требую, чтобы вы нарушили обеты. Вы просто должны отвести меня к Франциско, и на этом ваше участие кончится.

— Я — духовник Франциско.

— С вашей помощью или без нее я все равно выполню свою задачу. Ваше содействие попросту сделает выполнение ее более легким и конфиденциальным.

— Конфиденциальность — редкое и ценное преимущество, принц Фернандо.

— Именно поэтому я готов оплатить ваши услуги, брат Лукас. Имея надежного покровителя, такой способный монах, как вы, сможет подняться на высшие ступени духовной иерархии Арагона.

— Насколько высоко, принц Фернандо?

— Я слышал, что епископ Барселоны очень болен, брат Лукас.

Что мне оставалось делать? Принц Фернандо ясно дал понять, что он все равно осуществит задуманное, с моей помощью или без нее. Если я откажусь от содействия, я попросту вынесу себе смертный приговор. И ради чего? Я все равно ничего этим не добьюсь. По крайней мере, если я останусь жив, я смогу служить Господу в Барселоне, помогать бедным и угнетенным — и еще смогу попытаться защитить Изабель.

— А сестра Андре? — спросил я.

— Судя по тому, как она поприветствовала нас, думаю, она располагает некими важными сведениями. Сведениями, которые я, брат Лукас, могу доверить лишь ближайшим союзникам.

— Изабель была слишком потрясена смертью брата, принц Фернандо. Она склонна к истерикам, и никто не поверит ее безумным словам. По крайней мере, эти слова — ничто против слов принца Фернандо и брата Лукаса или, осмелюсь сказать, епископа Барселоны.

— Тогда, думаю, ее можно оставить в живых.

— Господь благословляет милосердных, принц Фернандо.

— Значит, мы поняли друг друга, брат Лукас.

— Воистину так, принц Фернандо.

Принц Фернандо очень не хотел беспокоить молившихся монахов, и по его настоянию я провел их с Пабло через сады, лежавшие за пределами монастыря. То был обходной путь к келье Франциско — минуя церковь и внутренний двор. Мы забрались в монастырь через заднее окно; Пабло втянул меня через подоконник. К сожалению, брат Эдуардо не удосужился вымыть этот подоконник, поэтому мое белое одеяние оказалось перепачканным.

Оказавшись внутри, я повел посетителей к лестнице. Принц Фернандо знаком велел мне подниматься первым и, когда я шагнул на ступеньку, положил руку мне на плечо. Принц шел так близко, что я ощущал его теплое дыхание на своей шее.

Когда мы почти закончили подъем, принц Фернандо вытащил меч, ослепительно сверкнуло лезвие. И тут ступеньки вдруг начали сливаться воедино, каменные плиты закружились в сером вихре, который я однажды видел в зеркале. Небо, истекающее кровью в океан. Верх и низ — все перемешалось. Я закрыл глаза, потерял равновесие и упал.