Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
— Так ты собирала сведения? — спросил я.
— Какой ты любопытный.
— Какой есть.
— Да. Я собирала сведения.
— И ты не расскажешь, что узнала.
— А что ты хочешь услышать?
Она уперлась в меня взглядом, и всего на мгновение я почувствовал, что могу спросить у нее что угодно и получу честный ответ. Мне показалось, будто в ее глазах появилось беззащитное выражение. Я посмотрел на нее в ответ, а затем мимолетная секунда прошла, и она вновь стала подозрительной ко всему и ко всем.
— Тебе здесь удобно? — поинтересовалась
Я окинул ироничным взглядом раненых и умирающих.
— Это лучше того, где я был раньше, — сказал я.
Анна склонила голову набок и очень пристально посмотрела на меня. Казалось, она услышала в моих словах нечто большее, чем я хотел донести.
— Ты напуган, — догадалась она. — На тебя это не похоже. В чем дело?
И я рассказал ей о своих снах. Рассказал про Захарию. Рассказал о том, что слышал. Рассказал о том, как начал сомневаться в собственном здравомыслии. Пока я говорил, Анна держала меня за руку, чтоб проходившим мимо людям казалось, будто она проверяет пульс.
В ответ на мои слова Анна то и дело кивала, как будто получая подтверждение тому, что и так знала. Это она умела. Возможно, она действительно знала. А может, таким образом подталкивала меня говорить дальше. Это определенно работало — я лепетал, будто мне ввели сыворотку правды. Только позже я стал подозревать, что, возможно, так оно и было.
Наконец я закончил говорить, и Анна предупредила:
— Никому об этом не рассказывай. Твой собеседник, Захария, если вы действительно говорили, был прав. Если об этом узнают не те люди, тебя могут убить.
— Дрейк, — произнес я.
Инквизитор мог читать чужие мысли.
— Сейчас он занят другими вопросами.
— Что в тех снах такого опасного? — Мне хотелось знать, и она вполне могла дать ответ, пусть спрашивать у нее и было глупостью.
— Мы зашли слишком далеко, — ответила Анна. — В место, пропитанное Хаосом. Он здесь очень силен. То, что рассказал тебе Захария, в сущности, правда.
— Хочешь сказать, нам следует свернуть Крестовый поход и убраться отсюда?
— Возможно, нам вообще не стоило сюда заходить, но теперь слишком поздно.
Легко говорить умные вещи опосля, подумал я, и, наверное, по выражению моего лица Анна догадалась о моих мыслях.
— Мы не знали, — призналась она. — Не знали до тех пор, пока не оказались здесь и не начали поступать доклады. Теперь мы знаем. Нужно отступать. Если нет, наши армии будут совращены, и мы не сумеем вернуться. Это уже начало происходить. Признаки видны всем, кто хочет их видеть. Рихтер поднял знамя восстания, и за ним во тьму последуют и другие.
— Ты думаешь, что Крестовый поход потерпит неудачу, а вместе с ним Махариус.
— Неважно, что думаю я, Лев, — сказала она. — Важно то, что думают верховные лорды Терры. Они отдают приказы и в конечном итоге решают, быть победе или поражению.
— Решают история и Император, — возразил я.
— Вера, Лев? Ты? В таком возрасте? Я всегда считала тебя циником. Здесь и сейчас это одно из твоих самых привлекательных качеств.
Я вспомнил
— Думаешь, его сместят?
Я мог не говорить, о ком шла речь.
— Против Махариуса уже плели заговоры, — сказала Анна. — В прошлом все они терпели неудачи. Но рано или поздно, если их будет достаточно много, один увенчается успехом.
Я вспомнил про убийцу на поле боя, о том, как предупредил Махариуса, и поведал ей и об этом случае также.
— Думаешь, он не был еретиком?
— Он мог получить от них деньги, или его могли подкупить, или же он мог работать на кого-то другого, — ответила Анна.
— Убить его было нелегко, — сказал я.
Секунду она размышляла над моими словами, как будто снова и снова прокручивая их в голове. Если она что-то знала, то решила не рассказывать мне. Она встала с кровати.
— Будь осторожен, Лев, — сказала Анна. — Ты и твои друзья в центре большой паутины. То, что она расставлена не на вас, ничего не будет значить, когда пауки придут за добычей.
С этими словами Анна ушла. Не ступив и дюжины шагов, она растаяла среди людей. Было что-то необычное в ее походке, в ее движениях. Она просто исчезла в толпе, будто став невидимой.
Я остался лежать, все еще чувствуя на руке угасающее тепло от ее прикосновения и задаваясь вопросом, не померещилось ли мне и это также.
Глава 10
Меня разбудил вой сирены. Я вскочил слишком быстро и почувствовал мимолетное головокружение. Огляделся, задаваясь вопросом, что тут происходит и почему вокруг царит паника. Продолжительный повторяющийся рев означал тревогу по всему сектору, и обычно его можно было услышать в городе-улье, когда случался полный отказ систем жизнеобеспечения. Если произошло именно это, я находился в наихудшем из возможных мест, в одном только халате, без оружия и снаряжения.
Затем пришла другая, куда более мрачная мысль. Еретики могли ворваться в улей, они могли вторгнуться в последний бастион Империума на планете. Может, мы уже проиграли.
Я снова оглянулся по сторонам. Среди хаоса торопливо бегали сестры-госпитальерки. Их лица не выражали никаких эмоций, однако их обучали справляться с безумием поля боя и не выказывать паники. Затем заметил среди кроватей адепта-медика. Он куда-то быстро шел, в его движениях ощущалась спешка. Я увидел в его глазах страх. С трудом я встал с кровати и преградил ему путь.
— Что происходит? — спросил я.
Он попытался прошмыгнуть мимо.
— У меня нет на это времени! — прорычал я, опустив руку ему на плечо, однако медик стряхнул ее.
Я применил один из захватов, которому научился во время базовой гвардейской подготовки. За долгие годы мне не раз приходилось им пользоваться. Даже в ослабленном состоянии я смог удержать медика на месте. Судя по гримасе на его лице, попытки высвободиться из захвата причиняли ему сильную боль.
— Если будешь дергаться, то либо сломаешь себе руку, либо вывихнешь плечо. Я могу сделать это и сам.