Крестовый поход в Европу
Шрифт:
"Кольмарский котел" оказывал определенное сдерживающее воздействие, когда принимались наши планы в Вердене. Если бы не существовало этой окруженной группировки, то французская армия могла бы легко удерживать за собой рубежи вдоль Рейна от швейцарской границы и до Саарской области, а это высвободило бы всю американскую 7-ю армию для ее использования севернее этого участка и одновременно позволило бы выделить более существенные силы для поддержки наступления Паттона. Однако "кольмарский котел" создавал явную угрозу нашим войскам в Рейнской долине восточнее Вогезов, и, следовательно, было бы неразумно и опасно снимать с этого
Деверс получил указание выровнять линию обороны, если это позволит высвободить часть войск, а в случае немецкого удара по левому флангу его войск постепенно отойти, если придется, даже к Вогезам. Северное Эльзасское плато не имело для нас в данном случае никакой ценности. В то время я был готов отдать приказ Деверсу, если возникнет необходимость, отступить до самой восточной оконечности Вогезов. Но я не позволил бы немцам вновь занять Вогезские горы, и этот рубеж был установлен как предельный, который Деверс должен был удержать любой ценой.
Эти указания, разумеется, были доведены и до руководства французской армии, поскольку в них предусматривалась возможность отступления, а при определенных обстоятельствах — даже сдача города Страсбург. Французский командующий сообщил об этом решении в Париж, где оно вызвало большую обеспокоенность в военных и правительственных кругах. Генерал Жюэн, начальник штаба французской армии, прибыл ко мне и стал настаивать на обороне Страсбурга, Я ответил ему, что в настоящий момент не могу гарантировать безопасность этого города и без необходимости не сдам его. Однако вопрос о Страсбурге беспокоил меня в продолжение всего Арденнского сражения.
К вечеру 19 декабря из полученных в штаб-квартире в Версале донесений было видно, что немецкое наступление быстро развивается через центральный участок выступа и передовые части вражеских войск продолжают разворачиваться в северо-западном направлении. Наступление противника все более отчетливо указывало на то, что он собирался форсировать Маас где-то западнее Льежа и оттуда, как мы считали, после окружения Льежа продолжать движение на северо-запад, чтобы выйти на основные линии коммуникаций наших войск к северу от места прорыва обороны. Нашим войскам на левом фланге явно угрожала более серьезная опасность, и там продолжала нарастать напряженность боев. Более того, не исключалась возможность попытки немцев предпринять наступательные действия и на второстепенных направлениях еще дальше на севере, чтобы вынудить нас к распылению сил и осуществить двойное окружение войск на всем нашем северном крыле. Разведка союзников располагала некоторыми сведениями о том, что противник замышляет подобную операцию в поддержку своих войск, наступающих на основном направлении.
Бои по отражению этого вражеского наступления вскоре стали известны как сражение в Арденнах. Противник быстро прорвал нашу слабую оборону и углубился в нее до пятидесяти миль.
Сражение такого рода вызывает в действующей армии большое напряжение. Его пагубное влияние на моральное состояние личного состава сказывается наиболее остро в войсках, подвергшихся вражескому удару. Перед лицом подавляющей мощи противника, не имея представления о принимаемых командованием мерах для поддержки ведущих тяжелые бои частей, солдаты неизбежно испытывают замешательство и упадок боевого духа.
Столь же велико воздействие, хотя и несколько иного порядка, на высшее руководство армии. Как бы ни были военачальники уверены в своей способности расстроить планы противника и изменить ход событий в благоприятную для себя сторону, они всегда испытывают беспокойство, когда инициатива находится в руках противника, и опасаются, что где-то что-то может произойти вопреки их расчетам. История войн полна примеров, когда неожиданная паника, внезапное изменение погоды или какое-либо другое непредвиденное обстоятельство приводили к срыву самых тщательно продуманных планов и дело заканчивалось поражением. Было бы необоснованно и неправильно утверждать, что войска союзников не испытывали напряжения и беспокойства в течение первой недели вражеского наступления в Арденнах. Но было бы столь же неправильно преувеличивать степень этого беспокойства и его воздействия на настроение в высших инстанциях союзного командования.
На войне ни один человек никогда не избавлен от напряжения; в сражениях, подобных тому, какое было развернуто немцами в Арденнах, это напряжение достигает максимальных пределов. Однако в хорошо обученных боевых частях каждый умеет трезво воспринимать обстановку. Истерия, порождаемая излишним страхом, встречается только в исключительных случаях. В сражениях такого рода особенно важно, чтобы ответственные командиры проявляли твердость, спокойствие и оптимизм. Они должны разобраться в потоке противоречивых донесений и сделать правильные выводы, а затем, воспользовавшись любой обнаруженной у противника слабостью, завершить дело своей победой. Американские командиры реагировали на немецкое наступление именно таким образом.
Еще на начальном этапе сражения 22 декабря я издал боевой приказ, в котором говорилось следующее:
"…Выйдя из своих стационарных оборонительных сооружений, противник предоставляет нам возможность нанести ему самое тяжелое поражение. Я призываю каждого воина союзных армий проявить теперь образец мужества, решимости и твердости. Пусть каждый руководствуется только одной мыслью — громить врага на земле, в воздухе, громить его везде! Объединенные этой решимостью, с непоколебимой верой в дело, за которое сражаемся, мы пойдем, с Божьей помощью, вперед, к нашей победе!"
К северу от места прорыва нашей обороны находились три союзные армии и часть еще одной армии, располагавшиеся в виде полукруга длиной свыше 250 миль. На левом фланге оборонялась 21-я группа армий фронтом к северу и востоку вдоль нижнего течения Рейна и реки Маас. Южнее от нее стояла американская 9-я армия, развернутая на восток. Затем располагалась часть соединений американской 1-й армии, теперь обращенных лицом к югу, в сторону немецкого вклинения.
Все части, которые можно было взять у 1-й и 9-й армий, теперь сосредоточивались для создания оборонительного рубежа против наступавших с юга немцев. Эти две армии в данный момент не могли выделить никакого подвижного резерва.
Однако резерв имелся в 21-й группе армий Монтгомери. Это был английский 30-й корпус, размещавшийся тогда во фронтовом тылу и готовый для немедленного использования на любом участке нашей обороны для поддержки либо английской и канадской армий, либо американских 9-й и 1-й армий. В результате немецкого вклинения 18 и 19 декабря была прервана нормальная связь между штабом Брэдли в Люксембурге и штабами 9-й и 1-й армий. По этой причине генералу Брэдли стало совершенно невозможно заниматься подготовкой наступления на юге образовавшегося выступа и одновременно поддерживать необходимую связь с войсками на севере, на которые возлагалась задача отражения самых мощных ударов противника.