Крейсер I ранга “Адмирал Корнилов". 1885-1911.
Шрифт:
Между тем это было время наивысшего влияния России в Корее когда было заключено соглашение, дававшее право России назначить группу советников, вести обучение войск русскими инструкторами вместо японских. Период подготовки перевооружения корейской армии, организация в арсенале ремонта ружей и выделки гильз оказалась необходимым из-за ее неспособности предотвратить организованные прояпонскими кругами дворцовой смуты, в которых была убита королева, а король в продолжение года должен был спасаться на территории русской миссии в Сеуле. Здесь его охраняли десантные отряды из русских станционеров. Первый такой отряд был высажен с прибывшего в Чемульпо “Адмирала Корнилова”, и первым инструктором в корейской армии стал лейтенант Хмелев.
Антияпонские
Успехи лейтенанта Хмелева в обучении батальона корейской армии, уже освоившей команды на русском языке, русские воинские уставы и огневую подготовку, не были использованы для улучшения отношений с Кореей и переговоров о базировании русского флота в удобной во всех отношениях корейской бухте Мозампо. В итоге всех политических хитросплетений тех лет бухта досталась японцам, и именно из нее 14 мая 1905 г. флот адмирала Того вышел, чтобы в тот же день истребить 2-ю Тихоокеанскую эскадру и тем покончить с существованием русских морских сил в Тихом океане.
Обстоятельством, которое привело к фатальному крушению столь, казалось бы, успешно совершавшейся политики на Дальнем Востоке и самих морских сил, стала поджигательская инициатива графа Муравьева, который на основании, как ему показалось, “весьма компетентного” мнения вице-консула в Чифу коллежского асессора Островерхова сумел своим докладом (помимо Морского министерства) увлечь Николая II ослепительными перспективами “приобретения” Ляодунского полуострова с портом Талиенван и соединении его с более коротким, чем через Корею железнодорожным путем.
В итоге этой интриги Россия отказалась от своих позиций в Корее (чтобы не ссориться с Японией) и отправилась к приобретенной базы у дружественного Китая. И “Корнилов” как единственный скоростной крейсер снова должен был оказаться на первых ролях.
Порт-Артур, 1898 г.
Признательность китайского правительства за противодействие японской экспансии и освобождение Порт-Артура создала особо доверительные союзнические отношения с Россией. В отличие от других стран, она получила право пользоваться портами на побережье Китая. Этим не замедлила воспользоваться Германия, которая, полагаясь на дружеские отношения с Россией, 2 ноября 1897 г. совершила нападение на порт Киао-Чао и захватила его. Китай ожидал помощи России в освобождении этого порта, и в расчете на эту помощь разрешил русской эскадре войти в Порт-Артур. Возник соблазн его захвата по примеру немцев, против чего на совещании в Царском селе 14 ноября 1897 г. под председательством Николая II энергично выступил министр финансов С.Ю. Витте (1849-1915). Эта акция, настаивал он, подорвет дружеские доверительные отношения с Китаем, ляжет непомерным бременем на казну, которая и без этого несет огромные расходы на сооружение транссибирской железной дороги.
Не рвался к захвату Порт-Артура и управляющий Морским министерством П.П. Тыртов (1846-1903). Он предлагал еще на 2-3 года сохранить базой флота Владивосток, после чего, может быть, удастся перенести базу на побережье Кореи. Сторонник такого решения начальник эскадры контр-адмирал Ф.В. Дубасов даже разработал для этой цели план захвата порта Мозампо который, благодаря близко расположенным островам, был удобен для обороны. Но ответа на свои предложения он не получил. Вместо него была получена директива незамедлительно послать в Порт-Артур три корабля. Об этом уже была достигнута договоренность с китайским правительством. Корабли предлагалось расположить так, чтобы корабли других держав войти в порт не могли.
Так молодой император счел полезным вернуться к мнению министра иностранных дел графа М.Н. Муравьева (1845-1900). Этот “ястреб” тогдашней внешней политики без труда увлек молодого самодержца, (а может, угадал его потаенные мечтания) к приобщении к славе приобретателя для империи
На недоумение китайского правительства, начавшего подозревать Россию в намерении территориального захвата Порт-Артура и Талиенвана Муравьев объяснил, что такое недоверие не соответствует дружеским отношениям, установившимся между Россией и Китаем, и что эти порты, конечно, будут освобождены от русских кораблей, как только это позволят политические обстоятельства. Такую же “дурочку” подбросили вскоре и японцам и по-ребячески радовались той будто бы удовлетворенности, с которой они приняли “дружеское заявление” адмирала Дубасова (как он сам о нем 27 декабря телеграфировал в Петербург) о том, что “мы не заняли эти порты, а лишь временно пользуемся ими с согласия Китайского правительства”. Китайцам же напомнили, что дружеские их отношения с Россией делают “неудобным” пребывание русской эскадры в Японии, и потому Китаю следовало бы предоставить русским морским силам удобную стоянку в Печилийском или в Корейском заливах.
Под прикрытием этой “дипломатии” в Порт- Артур, в согласии с директивой из Петербурга от 29 ноября, ночью 1 октября вышли в море крейсера “Рюрик” и “Адмирал Корнилов” и канонерская лодка “Отважный”. 5 декабря они вошли в порт, 9 декабря с той же целью в Талиенване появились крейсер “Дмитрий Донской” и канонерские лодки “Сивуч” и “Грозящий”. Этими силами захвата начальствовал младший флагман эскадры контр-адмирал Реунов. С подобающей торжественностью 16 марта 1898 г. (дату назначил император) провели в Порт-Артуре церемонию подъема Андреевского флага.
“Корнилов”, как и вся эскадра, послушно сыграл свою роль в пьесе, поставленной бездарным царедворским режиссером. В диспозиции устрашения (на случай возможного противодействия местных китайских войск) “Адмирал Корнилов” готовился к бою, заняв линю обороны у входа на внешний рейд вместе с канонерскими лодками “Отважный” и “Гремящий”. Далее в море, чтобы не пустить англичан, расположились крейсера “Память Азова”, “Россия” и “Рюрик”.
Все сошлось благополучно. Китайцы ничем не посмели помешать церемонии. Император не отдавал себе отчета о последствиях и торжествовал. Убедившись, что русские проглотили наживку и прочно засели в Порт-Артуре (входу в порт посланного в разведку крейсера помешать не удалось), англичане с легким сердцем 12 мая 1898 г. захватили у Китая стратегически более важную базу Вей-Ха-Вей. Еще продолжавшие ее оккупацию японцы просто передали порт своим будущим союзникам. Заодно англичане на 99 лет “арендовали” у Китая обширные территории, примыкавшие к Гонконгу.
Так с попустительства России, постыдно “сдавшей” своего китайского союзника, немцы захватили Киао-Чао, русские не удержались от захвата Порт-Артура, а англичане, упрочив дружбу с Японией, получили Вей-Ха-вей. Эскадра же в Порт-Артуре была обречена погрузиться в болото извечной российской безалаберности.
Добившись вожделенных целей своей высокой политики, но лично выразив желание непременно захватить и Талиенван (“покуда его не заняли англичане”), император остался глух к заботам поставленной им в почти безвыходное положение эскадры. Дотла разоренный японцами порт приходилось восстанавливать силами флота. Спешно завозили продовольствие и запасы для зимовки кораблей в Порт-Артуре. Выходить из него было не велено, чтобы не позволить англичанам его захватить. Усиленно занимались боевой подготовкой на случай столкновения то ли с английским, то ли с японским флотом. Требовалось быть “в ежеминутной готовности к бою”, и адмирал Дубасов, следуя примеру С.О. Макарова в Чифу, вручил контр-адмиралу Реунову обстоятельную директиву с перечнем безотлагательных мер подготовки к бою.