Кричащая лестница
Шрифт:
Справа от крыльца начиналось меньшее по величине Восточное крыло, сложенное из кирпича и более современное по архитектуре. По какой-то случайности – может быть, по недосмотру архитектора – крылья дома были расположены под некоторым углом друг к другу, поэтому казалось, что Холл протягивает их вперед как руки, которыми хочет меня обхватить.
Больше всего Холл был похож на какую-то уродливую дворняжку от архитектуры, и я с первого взгляда невзлюбила его, даже если не принимать во внимание зловещую репутацию этого дома.
– Прекрасно! – весело воскликнул Локвуд. –
Он что-то слишком долго разговаривал с водителем нашего такси, а в конце разговора, как я заметила, передал ему несколько банкнот – там было явно больше двенадцати с половиной фунтов – и запечатанный коричневый конверт.
– Значит, вы доставите его, договорились? – сказал Локвуд. – Это очень важно.
Наш патлатый водитель кивнул, и его машина, с рычанием развернувшись на гравии, унеслась, оставив после себя запах страха и бензина, а на ступеньках крыльца появился старик и стал спускаться вниз.
– Что это было? – требовательно спросила я.
– Небольшой пакет, который мне нужно было отослать, – ответил Локвуд. – Расскажу позже.
– Тс-с, – прошептал Джордж. – Это, должно быть, и есть «старик Берт Старкинз». И впрямь старик, верно?
Как это случается со многими стариками, смотритель был высохшим, словно пролежавшая много лет на солнце доска. Если мистер Фейрфакс, несмотря на свой почтенный возраст, держался бодрячком, то мистер Старкинз скорее напоминал росший возле дома ясень – такой же скрючившийся, перекошенный, но так же отчаянно цепляющийся за жизнь. Голову смотрителя венчала копна седых волос, лицо у него было узким, распавшимся, когда он подошел ближе, на сеточку морщин – они разбегались, словно трещины на поверхности древнего известнякового утеса.
Одет мистер Старкинз был подчеркнуто строго и мрачновато – старомодный черный плисовый фрак, из болтающихся рукавов которого высовывались покрытые старческими пигментными пятнами руки, «штучные» полосатые брюки, каких давным-давно никто не носит, начищенные ботинки с длинными заостренными носами – такими же, как нос самого смотрителя.
Он остановился и уныло осмотрел нас:
– Добро пожаловать в Кум Кери. Мистер Фейрфакс ожидает вас, но в настоящий момент он занят. В самом скором времени он вас примет, а пока попросил меня показать вам окрестности Холла и сам дом снаружи.
Голос у него был надтреснутым, жалобным, напоминавшим шелест ивовых ветвей.
– Благодарю вас, – сказал Локвуд. – Вы – мистер Старкинз, мы не ошиблись?
– Да, это я. Смотрителем в Холле я служу уже сорок три года, поступил сюда еще совсем молодым человеком, мальчишкой, можно сказать. О, я знаю об этом месте больше, чем кто-либо другой.
– Не сомневаюсь. Это замечательно. Куда нам положить свои мешки?
– Оставьте их прямо здесь. Кто их возьмет? Живых обитателей в Холле нет, а те, другие, зашевелятся только с приходом сумерек. Пойдемте, я покажу вам парк.
– Прошу прощения, – поднял руку Локвуд. – Путешествие у нас было долгим… Скажите, здесь поблизости есть туалет?
Морщинки на лице мистера Старкинза сделались еще глубже, его взгляд – еще печальнее.
– Когда мы зайдем в дом, я провожу вас в туалет, молодой человек. Сейчас не могу – мистер Фейрфакс желает лично познакомить вас с интерьером Холла.
– Но я не могу ждать.
– Сожмите ноги и ждите.
– Лучше просто скажите, куда мне бежать.
– Нет, это невозможно!
– Ну, тогда я просто зайду за одну из этих урн. Никто ничего и не узнает.
– Вверх по ступенькам, через вестибюль, маленькая дверь слева от лестницы, – проворчал Старкинз.
– Огромное спасибо. Я быстро, – сказал Локвуд и рванул вверх по ступеням крыльца.
– Если он сейчас потерпеть не может, что же с ним будет сегодня ночью, когда последние лучи солнца погаснут в Длинной галерее? – печально заметил старик.
– Не знаю, – ответила я. Честно говоря, поступок Локвуда меня тоже слегка удивил.
– Ну хорошо, не будем его ждать, – продолжил Старкинз, указывая рукой на Западное крыло. – Эта каменная кладка сохранилась от самой древней части Кум Кери. Это каркас первоначального здания, в стене сохранились окна часовни, построенной печально известными монахами аббатства Святого Иоанна. Ах, нечестивцы! Говорят, они отошли от подобающего поклонения Господу и впали в ересь…
– …поклонения силам тьмы, – пробормотала я.
– Кто здесь экскурсовод – я или вы? – удивленно посмотрел на меня Старкинз. – Впрочем, вы правы. Ужасные жертвоприношения, чудовищные ритуалы… Страшно представить, что творили здесь эти монахи! Ну, вскоре слухи об этом разнеслись по округе и монастырь был захвачен и разграблен местными баронами. – Старкинз тяжело вздохнул и продолжил: – Семерых самых нечестивых монахов утопили в колодце. Остальных заперли в доме и сожгли заживо. Они горели, оглашая своими воплями стены этого дома. Между прочим, я постелил вам в комнатах для гостей на втором этаже. Там же вы найдете и ванные комнаты. У нас здесь все удобства имеются.
– Благодарю вас, – сказала я.
– Тот колодец все еще существует? – спросил Джордж.
– Нет. Когда я был молодым пареньком, на задворках Холла еще можно было увидеть заброшенный колодец, но позднее его закрыли железным люком и засыпали песком.
Мы с Джорджем какое-то время осматривали погруженный в гробовое молчание дом. Я пыталась отыскать то окно, в котором на фотографии мистера Фейрфакса была видна призрачная фигура, но точно вспомнить его расположение мне никак не удавалось. Это могло быть и одно из нескольких окон, которые я сейчас видела перед собой.
– Как вы полагаете, эти монахи и стали основным Источником появления призраков в Холле? – спросила я. – Судя по вашему рассказу, это вполне вероятно.
– Это не мое дело – строить догадки, – ответил Берт Старкинз. – Может, все началось с монахов, а может – с безумного сэра Руфуса Кери, который построил первый Холл на развалинах монастыря в 1328 году… А, ваш приятель со слабым мочевым пузырем возвращается. Наконец-то!
Локвуд быстрым шагом присоединился к нам.
– Прошу прощения, – сказал он. – Я ничего интересного не пропустил?