Крик ангелов
Шрифт:
— Благодарю вас, сэр.
Потом новый командир отошел от стола, поднялся на возвышение. Достал из кармана пульт дистанционного управления, щелкнул кнопкой и привел в действие проекционный аппарат. На экране возник снимок улыбающегося мужчины в черном облачении католического священника, с пышной гривой темных волос. Лет ему было под пятьдесят или около того, кожа загорелая, как у людей, которые проводят много времени на открытом воздухе.
— Это отец Хуан Варгас, священник-иезуит и одновременно — археолог. Всю свою жизнь проводит в раскопках на Святой земле, буквально всю перекопал собственными руками в поисках реальных доказательств существования Христа. Многие считают его одним из самых выдающихся организаторов и руководителей археологических экспедиций нашего
Мейсон сделал паузу, затем продолжил:
— Разумеется, были у него и неудачи. Порой он отправлял целые экспедиции, руководствуясь лишь ничем не подтвержденными слухами. Иногда в погоне за несбыточным он опустошал целые фонды, а конечный результат оказывался нулевым, предъявить было нечего, кроме горстки песка. Варгас искал и Ноев ковчег, но безрезультатно.
И вот, три с небольшим года тому назад, Варгас вдруг исчез после неудачной экспедиции к берегам Мертвого моря. Поговаривают, он подался в бега, не желая встречаться с многочисленными кредиторами. Некоторые считают, что Варгас оставил дело всей жизни, потому что начало подводить здоровье, подорванное долгими годами тяжкой полевой работы. Каковы бы ни были причины, но Варгас бесследно исчез, и никто с той поры его не видел и ничего о нем не слышал. А девять дней назад вдруг поступили сведения.
Изображение на экране изменилось. Теперь на нем появился снимок мужчины на больничной койке. Лицо опалено солнцем, на щеках отросла густая черная щетина, но тем не менее в нем вполне можно было узнать священника-археолога.
— Варгаса нашли в прошлую среду, блуждающим по пустыне в окрестностях Санта-Лимаса, Нью-Мексико. По состоянию, в котором он пребывал, было видно: он истощен до крайности. Сильно обгорел, организм полностью обезвожен. В Санта-Лимасе больницы не оказалось, и нашедшие Варгаса люди доставили его к местному священнику. Тот, узнав, что пострадавший принадлежит к духовенству, тут же связался со своим епископом. Оказалось, что епископ этот знаком с Варгасом, они встречались на каком-то семинаре несколько лет тому назад. И тогда он организовал перевозку знаменитого археолога в частную католическую клинику Святой Маргариты в Альбукерке. Как только состояние его стабилизируется, мы…
Тут дверь в конференц-зал отворилась, и Мейсон умолк на полуслове. На лице его возникло выражение крайнего изумления.
Все сидевшие за столом дружно обернулись.
В дверях стоял рыцарь командир Кейд Уильямс.
Дункан и его товарищи просто глазам своим не верили.
Всего два часа назад Кейд лежал недвижимо на больничной койке и был так слаб, что питание, физиологический раствор, ему вводили внутривенно, а дыхание осуществлялось путем искусственной вентиляции легких. Лечащий врач уверял, что вставать больной начнет не раньше, чем через месяц или даже больше, а уж говорить о том, сможет ли он вернуться к активной деятельности, вообще не приходится. И вот вам пожалуйста: он стоит в дверях и выглядит вполне здоровым. Конечно, следы утомления читаются на лице, и взгляд темных глаз какой-то загнанный, но кожа уже не обтягивает кости и утратила неприятный желтоватый оттенок.
Кейд твердым шагом пересек комнату и уселся в свободное кресло рядом с Райли. Коротким кивком приветствовал капитана Мейсона, затем обратился к Наставнику:
— Простите за опоздание, сэр. Временно отсутствовал по независящим от меня обстоятельствам. — И голос был все тот же, грубоватый, с хрипотцой заядлого курильщика с двадцатилетним стажем, но ни намека на слабость в нем не наблюдалось.
Наставник Йохансон смотрел на Кейда едва ли не с ужасом. Точно внезапное его появление доказывало правдивость темных и страшных слухов, что ходили об этом человеке. Он несколько раз шевельнул губами, пытаясь что-то сказать, но то ли не смог, то ли решил, что лучше обойтись без комментариев.
В помещении повисло напряженное молчание.
Дункан смотрел через стол на своего командира. Подобно другим, он удивился появлению Кейда. Он довольно долго провел у больничной койки Кейда, борясь с самим собой, но в конце концов решил прибегнуть к молитве. Опустился на колени посреди палаты и долго и истово молился за выздоровление рыцаря командира. Он с трудом поборол искушение наложить на него руки и попробовать исцелить с помощью дара, отказавшись от этой мысли лишь по той причине, что дар полагалось применять в самых безвыходных ситуациях. Да, состояние Кейда тяжелое, но жизни его вряд ли что угрожает, раз удалось живым доставить в госпиталь, а потому Дункан решил ограничиться молитвой.
И вот Кейд здесь, живой и вполне здоровый и, похоже, готов снова возглавить свою команду и выполнить все поставленные перед ней задачи.
Помогла ли тут искренняя, исходящая от чистого сердца молитва или вмешалась некая высшая сила, рука судьбы, оставалось только гадать.
Капитан Мейсон первым нарушил молчание. Кашлянув в кулак, он сказал:
— Рад, что вы с нами, рыцарь командир.
А потом продолжил совещание с таким видом, точно ничего необычного не случилось.
— С учетом всех обстоятельств орден тут же распорядился провести расследование. Команду из трех человек, в число которых входил и я, отправили переговорить с отцом Варгасом. Мы прибыли в больницу Святой Маргариты и нашли его в тяжелом состоянии, маниакальная активность сменялась кататонией, или почти полной потерей сознания. Пребывая в сознании, если это вообще можно так назвать, он болтал без умолку, бесновался, метался, кричал, плакал или что-то бормотал себе под нос. Все время рвался куда-то бежать, и медперсонал был вынужден давать ему успокоительное, чтобы Варгас не нанес себе травм.
— А то, что он говорил… это была связная речь? — спросил Ольсен.
— Не слишком. В основном плел какую-то чушь. Странные фразы и звуки, точно он имитировал некий незнакомый нам язык. Мы прежде ничего подобного не слышали. Записали на пленку и отправили на анализ в лингвистическую лабораторию. Мы-то сами думали, что, возможно, это какое-то редкое местное наречье. Но эксперты сказали, что, если это и язык, они о его существовании никогда не слышали.
Церковь взяла на себя заботу о Варгасе, его перевезли в Нью-Йорк и поместили в нашу специализированную клинику. Там он находился под наблюдением все двадцать четыре часа в сутки, к тому же его постоянно снимали на видео. И вот, просматривая записи, мы обнаружили это.
Мейсон надавил на кнопку пульта дистанционного управления, на экране возникло новое изображение. Варгас лежал на спине на специально оборудованной постели, связанный по рукам и ногам. Он мотал головой из стороны в сторону, глаза были плотно закрыты, изо рта лился нескончаемый поток бессвязной речи. Так продолжалось с минуту или две, и Дункан уже собирался спросить, зачем им все это показывают, как вдруг Варгас перестал двигаться. А потом очень медленно повернул голову, открыл глаза и уставился прямо в глазок камеры. И заговорил, четко выговаривая каждое слово:
— Он ждет вас. Там, в саду. Ждет, чтобы показать истину. Если у вас найдется мужество заглянуть этой истине прямо в глаза.
Тут Мейсон остановил пленку, Варгас так и застыл на ней с открытым ртом.
— До этого его непрерывно снимали четыре дня. Это единственный момент, когда он произнес что-то мало-мальски осмысленное.
— Но о чем он говорил? — спросил Райли. — Хоть какие-то догадки есть?
Капитан обернулся к нему.
— Нет. Он довольно часто твердил об апокалипсисе, цитировал отрывки из Книги Откровений, но все это еще тогда, когда его только нашли в пустыне. Некоторые врачи считают, что это как-то связано. Возможно, «сад» — это райские кущи, сады Эдема. А говоря «он», Варгас имел в виду змея. Лично я не уверен, что это именно так, впрочем, никаких доказательств в пользу какой-либо иной версии у меня нет.