Крипты Терры: Прогнивший Трон
Шрифт:
Двадцатиметровые бронзовые ворота медленно распахнулись, из темноты за ними пахнуло затхлостью. Над входом были написаны слова: «Eius sacrificio, nostram vitam». Каждая буква была высотой в два человеческих роста. Безмолвные сервочерепа сновали в воздухе, что-то записывая, проверяя и растворяясь в темноте.
Кустодий и инквизитор вошли внутрь. Ритмичные удары стали громче и объемнее. Их источник вроде бы находился внутри громадных, уходящих в глубины колодцев. Обрывки доносившихся даже досюда песнопений многократно отражались от сводов, летая между колоннами, словно сонм призраков. Высокие арки, увешанные траурными знаменами Министорума и
Земля под ногами дрожала. Было невыносимо жарко. Как только двери с мягким рокотом захлопнулись за спинами путников, темнота стала подавляющей. Наврадаран показывал дорогу, его броня была единственным проблеском золота в бесконечных тенях. Кроул лишь мельком замечал, что находилось в помещениях, через которые они шли: шахты, уходящие на неведомую глубину; нефы головокружительной высоты, ведущие в бесконечность; громадные модели звездных систем и планетарии, вокруг которых суетились закутанные в мантии адепты; жрецы в масках распростерлись ниц перед ковчегами из черненого золота, в которых хранились старинные доспехи и оружие, древние кости и сосуды из темного хрусталя.
Инквизитор чувствовал, как к горлу подкатывает холодный комок зарождающейся паники, его дыхание снова стало быстрым и поверхностным. На него давили вся невероятность этого места и мучения, которыми оно пропитано. Все это обрушилось на двух несчастных смертных, готовое погрести их здесь навечно рядом с Ним.
Это ощущение совершенно не поддавалось объяснению. Кроул давным-давно не испытывал ничего подобного, но тем не менее ему становилось страшнее с каждым мигом. Ладони инквизитора потели, и ему приходилось заставлять себя идти дальше. Наврадаран молчал. Он нависал над плечом Кроула, ведя его через крипты и трансепты. Тяжелые шаги кустодия были столь же спокойными и мощными, как окружающие их базальтовые колонны.
Вскоре им пришлось начать спуск по бесконечно длинным спиральным лестницам. Последние лучи света из надземного мира исчезли, и на смену им пришло мерцание тонких восковых свечей.
Наконец, они добрались до еще одних дверей. Наврадаран махнул рукой, и створки сами собой разошлись в стороны, открывая проход в зияющую бездну. Инквизитор и кустодий оказались на внутренней стене, примерно в двух сотнях метрах над землей. Кроул замялся на пороге, чувствуя, как остатки уверенности покидают его, но страж Дворца жестом поманил его за собой, и инквизитору пришлось подчиниться.
За дверью находился балкон, всего около трех метров шириной и около десяти длиной. Толстые пыльные шелковые драпировки свисали со всех сторон. Вычурная гипсовая лепнина перил осыпалась под пальцами. Роскошные украшения оказались довольно хрупкими. Кроме них, на балконе никого не было.
— Узри, — сказал Наврадаран, — предполагаемую цель своего заговора.
Увидев то, что показал ему кустодий, Кроул на несколько секунд забыл о необходимости дышать. Когда возмущенные легкие все же заставили его втянуть воздух в грудь, его сердце забилось как сумасшедшее. Инквизитор схватился за поручни, словно боялся упасть. Спустя какое-то время он заметил, что его губы шевелятся, и понял, что читает молитву, раз за разом. Слова сами собой слетали с губ циничного человека, давно отрекшегося от ритуального выражения своей набожности.
Он увидел лестницу, поднимающуюся от южной стены огромного зала. Ступени, высеченные из серого мрамора, тускло поблескивали в скорбном полумраке. Многие из них потрескались и стерлись, но никто не стал их ремонтировать.
По обе стороны лестницы виднелись знамена. Они стояли, ряд за рядом, будто какой-то мертвый вековечный лес, заполняя пространство столь громадное, что разум был не в состоянии его полностью охватить. Некоторые штандарты представляли собой окровавленные обрывки, свисающие с обгорелых древков. Другие казались нетронутыми с туго натянутыми на металлический каркас яркими полотнищами. На этих боевых знаменах были изображены скелеты, крылатые львы, пылающие мечи и ангелы в масках на клетчатом или цветном фоне. Все они были вышиты с огромным старанием. Клубы полупрозрачного тумана обвивали эти древки и осторожно касались полотен.
Каждый штандарт покрывала пыль других миров. Целый ряд подразделений, чью память почтили в этом зале, уже перестал существовать, их подвиги стали частью легенд, а земной путь воинов был давно окончен. Другие же по-прежнему продолжали сражаться в вечной войне среди звезд, пока древние знамена гнили здесь, в темноте. Многие эмблемы, очень многие, Кроул даже не узнал. Разумеется, никто из живущих не смог бы запомнить всех. Инквизитор стоял над бесконечным полем памяти. Карикатурным и избыточным проявлением вселенской тоски.
Высоко вверху порхали ангелы с детскими лицами и распыляли благовонный дым из пузатых кувшинов на длинных цепочках. По их металлическим щекам стекали серебристые дорожки слез. Они сновали из стороны в сторону надо всем этим мрачным пейзажем. Их стальные шарниры щелкали и дергались, подчиняясь сложным контрольным механизмам, заставляли их плавно менять направление, оставляя за собой едва заметный дымный след, постепенно поднимавшийся к искусственному небу.
Стены громадного зала терялись во тьме. Их серая кладка сливалась с завесой тумана. Кроул смог разглядеть лишь колоссальные изгибы несущих арок, освещенные светом фонарей очертания колонн и смутные контуры нефов и приделов. В тенях двигались фигуры людей. Их здесь были многие сотни — и это по меньшей мере. Все они носили золотую броню Кустодиев. Наконечники копий стражей сверкали, будто звезды в этой рукотворной бездне.
Но все лестницы куда-то ведут. Эта поднималась и заканчивалась в дальнем конце зала, постепенно растворяясь во мраке, из которого появлялись наконец сами Врата, проход на Ту Сторону. Это творение было столь безумно изощренным даже для планеты, погрязшей в сумасбродстве и излишестве, что Кроул едва не лишился сознания.
Кроул, как и любой образованный человек в Империуме, знал конструкцию врат: чистейший адамантий, трижды прокованный, покрытый керамитом, усиленный титановыми сплавами, а потом облицованный целыми гектарами золотых пластин. Эта громада нависала над полями священных знамен, возвышаясь над землей на добрых полкилометра, и сияла так же, как доспехи защитников Дворца. На створках был изображен сам Повелитель Человечества, облаченный в броню, полный сил и внушающий непреодолимый трепет. Он поражал копьем и кромкой щита Хоруса в облике громадной змеи. Все это было в окружении зодиакальных животных и оккультных символов.
У основания Врат несли молчаливую стражу множество воинов Адептус Кустодес. Они держали оружие наготове, а шлемы сливались в сплошном золотом сиянии. По обе стороны от входа, наполовину скрытые густыми тенями, стояло два боевых титана класса «Разбойник». На свисавших с орудий знаменах чередовались эмблемы Адептус Терра и Адептус Механикус — Тронного мира и мира-кузни. Эти два бдительных сторожа возвышались в гулкой темноте зала, неподвижные, но от этого не менее жуткие. Огни в их головах-кабинах грозно пылали.