Крис Эванс
Шрифт:
— Фелисити, это не то, что подумала. Они просто поздравляли меня и других. Я выпил лишнего. Прости. Впусти меня, — добавив вины в голос, упрашивала девушку, не хотела, чтобы она расстраивалась из-за глупости. — Я даже не знаю, кто они. Мне нужна только ты. Не плачь, Фелисити, ты мне сердце разбиваешь.
За дверью стало тихо, но замок не открылся. Я уговаривала, сидя на полу, пока не заснула прямо под дверью. Утром проснулась от головной боли, дверь за спиной была так же закрыта, и на мой стук никто не ответил, на уговоры не услышала ни звука в ответ. Девушка не приходила в библиотеку. Сарая гномка на мои расспросы ответила, что Фелисити сказалась больной и осталась у себя в комнате. На занятиях я не могла думать ни о чем другом, как только помириться с Лиси. Побратима, не выдержав моего унылого вида, посоветовала подарить цветы, необычные, какие есть только в моем мире. Это оказалось не так трудно. Как природный маг я могу выплести заклинание, надо только лучше сосредоточиться и представить нужное в деталях. Она принесла новости о Лили. Некромантка спасла Грега от выгорания. Узнав, что он на грани, тайком пробралась в лазарет и влила в него всю свою магию. Теперь она почти на нуле, ее потенциал не восстановится больше. Едва хватит муху оживить. Грег же практически вернул
— Этот олух как очнулся, поблагодарил Лили и предложил деньги в качестве компенсации. Он так и не понял, что она в него влюблена! Ну не дурак есть?! — возмущалась побратима, недогадливости толстокожего некроманта. — Она домой ненадолго уехала. Доучиться ей дадут. Магистр оказывается не такой камень, тоже догадался о чувствах Лили к Грегу. И посочувствовал влюбленной. Никогда бы не подумала, что скажу такое про лорда Орташа.
Я только невесело усмехнулась, сочувствуя Лили. Взяв с меня слово не раскисать, побратима ушла к себе готовиться к зачету. Бесцельно послонявшись по комнате, достала смартфон, нашла любимые песни родителей. Папа любил итальянскую эстраду. Я откинулась на подушку, включила и, закрыв глаза, погрузилась в чужие страдания, чтобы не думать о своих. Я отдавала себе отчет, что мои чувства к Фелисити далеки от любви, но я привязалась к девушке, всегда встречающей меня полным обожания взглядом. Она как-то незаметно стала для меня, не избалованной любовью родных и близких, близким и родным человеком. И терять ее из-за глупого недоразумения не хотела. Когда заиграла «Феличита» Аль Бано, стало еще тоскливее. Я слушала слова, мысленно переводя каждую строчку, поставила на повтор, слушая снова и снова, пока в голове созрел план. Я ее спою для Фелисити, как древние трубадуры пели песни под окнами своих возлюбленных. Голос у Криса оказался вполне приличный, итальянский я знала. Ее окна на четвертом этаже. Как туда добраться? Петь под окнами глупо, из окон могут гадостью швырнуть и испортить эффект. Вот если протянуть крест на крест канаты на уровне ее окон. Только где их взять? Можно самой вырастить лианы. Трудно будет, природа спит. Но моей силы должно хватить, вырастить и закрепить на деревьях растущих вокруг общежития. Теперь музыка. Где взять электронную музыку Диско в мире, где играют на мандолинах и арфах? Настоящей музыки не получиться, но можно сделать звуковую иллюзию. Нужен иллюзионист. Про него могла знать побратима, учащаяся на втором курсе. Я села записывать план по завоеванию Фелисити. Третьим пунктом шел букет алых роз. Побратима права насчет цветов. Роз не существует в этом мире. Как раз то, что нужно, чтобы поразить девушку. Это обязательно сработает, и Фелисити меня простит. Тем более причина обиды глупая. Воодушевленная идеей, я впервые после игры заснула спокойно, а назавтра приступила к реализации плана. Выспросила у побратимы, кто из иллюзионистов сможет мне помочь с музыкой. Отловила адепта третьего курса, довольно невзрачного парня, но с сильным даром и объяснила ситуацию. Когда он увидел смартфон, и я воткнула ему в уши наушники, дав послушать, потерял дар речи. Подождав минут десять попросила об услуге. Он сказал, цену за кристалл записи, саму же запись обещал сделать бесплатно, если расскажу, как смартфон устроен. Вот прелесть Средневековья, здесь любой грамотный может объяснить принцип работы всего, чем пользуется. Не стала разочаровывать парня, пообещала дать послушать музыку, а там разберемся. Он заверил, что достанет кристалл сегодня, а вечером зайдет, и мы вместе сделаем запись. Договорившись о времени, пошла осматривать парк перед общежитием. На четвертом этаже темнели глухо занавешенные окна Фелисити. Присмотрев подходящие деревья, прислушалась к природе. Никаких пульсирующих жизнью точек роса, все тихо спало до весны. Такое положение вещей меня совершенно не устраивало. Слабое, едва различимое биение жизни чувствовалось возле фундамента, там было теплее. Я прикрыла глаза, расслабилась и отпустила магию. Она потянулась к слабой пульсации и стала потихоньку напитывать силой. Земля у фундамента треснула, и показался росток, я добавила магии, слабое растеньице набирало силы, становилось толще, и уже из-под земли вытянулся канат около метра длиной. Так с площадкой для выступления порядок. Завтра закончу дело. Пока ходила, слушала на повторе песню, учила слова и манеру петь. Ночью, вернувшись от иллюзиониста с изрядно похудевшим кошельком, но уже опробованным в тренировочном зале кристаллом. Ключ лорду я так и не отдала, и звукопоглощающий зал на время превратился в репетиционный. Повторяла и повторяла, пока не получилось вполне прилично. Спасибо, родному караоке бару и студенческим посиделкам. Напоследок занялась розами. Выплетала долго, устала с непривычки, но получился и нужный цвет и запах. Поставив в воду роскошный букет, повалилась без сил на кровать.
Глава 39
Глава 39
Проснулась как от толчка, сразу и полно. Не по-осеннему теплые лучи пробивались сквозь ткань штор. День обещал быть погожим и ясным. Сама природа благословляла меня и давала добро на задуманное. Вспомнила, что сегодня выходной и Фелисити хотела пойти со мной в город. Вздохнула, что день мог стать просто замечательным, если бы не чья-то глупая ревность. После всех волнений связанных с игрой, можно, наконец, расслабиться. Оделась в темную шелковую рубашку и брюки, на ноги надела кроссовки. Завязала волосы в низкий хвост и художественно растрепала челку. Кот урчал, обещая поддержку на верхотуре. Взяв букет и кристалл, пошла снова извинятся к Лиси. По дороге на меня оглядывались все встречные адепты. Немного перестаралась с ароматом, он получился сильнее, чем у земных роз. За мной тянулся душистый шлейф. Девушки вдыхали, мечтательно закрывая глаза, с завистью спрашивая, кому такая роскошь в подарок. Постучала, без особой надежды, девушка не ответила. Но я услышала шорох задвигаемой шторы.
Она не выходит, не ест, так сильно переживает? Ну, глупо же обижаться из-за ерунды! Я бы так точно не стала, будь это Вадим!
Перед глазами мелькнула картинка Орташа, уходящего под ручку с пышкой Эвелиной. Внутри неприятно кольнуло. Разозлившись, послала подальше видение и поспешила на улицу.
Выйдя на крыльцо, кивнула знакомым и поспешила за угол дома. Окна Фелисити находились с другой стороны от входа. Вдыхая свежий, морозный воздух, чувствовала, как пальцы дрожат от волнения, а в горле пересохло. На игре была совершенно спокойна, а сейчас, не могу унять дрожь. Кроссовки быстро намокли. Изморозь под теплыми лучами растаяла, и на пожухлой траве сияли бриллиантами
Вот и группа поддержки прибыла.
На самом деле я была благодарна ребятам за помощь и поддержку. Друзья — это сила. Помахала им букетом с верхотуры. Мне махали в ответ, желая удачи. Разглядела, как собравшиеся в изумлении обозревали сотворенную из растений «эстрадную сцену» и переговаривались между собой. Увидев, что я благополучно достигла каната и вступила на шаткий мостик, все собравшиеся громко закричали, засвистели и захлопали в ладоши, приветствуя смелость. Ребята стали хором скандировать: «Про-сти е-го!» Девчонки, стоящие рядом подхватили. Собравшиеся в город и проходящие мимо адепты останавливались, вливались в толпу и интересовались происходящим. Уже приличная толпа ревела внизу, требуя от Фелисити прощения для меня. Честное слово, я бы уже простила, хотя бы ради тишины. Шторы закачались, раскрываясь не только в окне Лиси. На разных этажах адепты и адептки открывали окна, высовывались и с интересом рассматривали ревущую толпу под окнами, конструкцию из лиан и меня легко шагающую с букетом цветов к перекрестью. Кот не подвел, пособив с координацией. Магией проверяла силу и прочность канатов. На час действий конструкции хватит, потом холод разрушит чудо жизни. Дойдя до места, я изловчилась и кинула розы на широкий водоотлив окна, достала кристалл и активировала музыку. Крики, гомон студентов перекрыло итальянское диско. Все вокруг перестало существовать для меня. Осталась только я, музыка и девушка, которая не хотела возвращать свое внимание. Прижав руки к груди, просто запела, обращаясь к Фелисити, пела истосковавшимся сердцем. Ни Фелисити, ни зрители, что замерли, слушая песню внизу, в окнах, которые открылись синхронно по всем этажам, не понимали итальянский язык, но я надеялась, что сам поступок скажет Фелисити о моих чувствах. Кот, как соотечественник, поддержал меня. На первом припеве, окно открылось. Похудевшая, бледная и заплаканная Фелисити удивленными, огромными глазами смотрела перед собой, не веря в происходящее. Она как на чудо смотрела на цветы и меня, и понемногу на лице расцветала улыбка, в него возвращались краски. Глаза заблестели. Она схватила и прижала к груди букет, вдыхая аромат. Мы смотрели друг другу в глаза, не было сил оторвать взгляд. Я и не знала, что настолько соскучилась за эти дни, что улыбка на лице этой девушки заставит сердце биться быстрее. Слова кончились, музыка продолжала играть, я ждала. Долгую, очень долгую минуту, Фелисити смотрела на меня, потом протянула руки и произнесла:
— Крис, ты пел для меня…!
Три метра до окна ерунда для забивающего. Миг и я спрыгиваю с подоконника в комнату к Фелисити, сжимаю ее, еще не веря, что прощена. Музыка заканчивается. Вокруг раздаются аплодисменты, одобрительный свист. Мы выглядываем из окна, в каждом окне радостно кричат и хлопают в ладоши, поздравляют нас. С моего лица не сходит улыбка, я благодарно машу друзьям, замечая, что в толпе слушателей стоит магистр Орташ, темнее грозовой тучи. Скрестив руки на груди, сверлит меня злым взглядом. Я закрываю окно и шепчу прильнувшей девушке:
— Amore mio…
— Я не знаю, что это значит, — растеряно шепчет мне в губы Лиси.
— А я думаю, знаешь…
Глава 40
Глава 40
Минут через десять мы уже спускались по лестнице к выходу. Я обещала Фелисити прогулку в город, держу свое слово. Кот недовольно фыркает, у него были другие планы на Фелисити и остаток дня.
Ну, уж нет, шерстяной похотливый комок! Не сегодня…
На встречу попадаются адепты свидетели моего утреннего выступления, они улыбаются, выражают восхищение моим талантом и смелостью, просят продолжение концерта. Я благодарю и обещаю подумать о карьере певца, когда из гранжбола попрут. Девушки восхищенно поедают меня глазами и с ревнивым интересом разглядывают Лиси. Та смущается и краснеет от такого внимания.
— Ты нравишься всем, Крис, как это у тебя выходит? — Лиси провожает глазами стайку девушек, поглядывающих в нашу сторону и откровенно строящих мне глазки.
Мы идем через холл общежития к выходу. Я прижимаю к себе девушку за тонкую талию и шепчу на ушко:
— Не бери в голову. Мне нужна только ты. Это… — киваю на ахающих адепток, — издержки победы в гранжбол.
Мы выходим в двери и пересекаем двор, стремясь быстрее попасть в город. Лиси хочет попасть в парк аттракционов, покататься и показать мне город с высоты колеса обозрения.
Я со смехом интересуюсь, стоит ли зайти поесть, или мы рискуем оставить обед на головах других посетителей. Фелисити смеется, заверяя меня, что у нее крепкий желудок. Замечаю, как с того момента когда мы шли с магистром по этой дороге, все вокруг изменилось, деревья почти облетели, голые ветки уныло покачиваются на ветру. Всматриваясь в оголенный парк, с удивлением отметила неожиданную симметрию в расположении ветвей. Приписав это мастерству садовника, бросаю взгляд на девушку. Лиси, последнее время предпочитающая невзрачную, бесформенную одежду, сегодня нарядилась в длинное, тонкое сливового цвета шерстяное, облегающее платье с разрезами, темные сапожки на высоком каблучке и короткую куртку с мехом. Темные локоны подчеркивают фарфоровую бледность тонкого личика и томную глубину огромных глаз.
— Выглядишь потрясающе! И как тебе удается? — решаю сделать ей комплимент.
Она смеется, небрежно машет рукой:
— Чувство гармонии — это врожденное. Тут гордиться нечем. Вот ты — другое дело. Столько работы над собой, ради победы, — девушка восхищенно смотрит на меня. — Я была на игре, и умирала от страха за тебя, каждый раз, когда тебя сносили противники. Но ты всегда поднимался и продолжал побеждать.
Меня смущает неприкрытое любование моей скромной персоной. Я пытаюсь снизить собственный зашкаливающий рейтинг в ее глазах, вернув объективность. Кот недовольно урчит, обижаясь, что его лавры отличного игрока и завзятого плейбоя достаются мне.