Криста
Шрифт:
А ещё она хотела продемонстрировать мне свои успехи в чтении. К своим пяти годам малышка уже не только отлично знала алфавит, но и потихоньку начала складывать слоги в слова. В школе точно отличницей будет!
— Кристина, дочка! — в комнату, приоткрыв дверь, вошла моя мама. — Там у тебя в сумке телефон надрывается. Может, ответишь? Вдруг, что срочное? А я пока со Светой побуду. Что вы читаете, кстати?
— Русские народные сказки! — гордо отозвалась именинница, в то время как я, улыбнувшись обеим, поднялась на ноги. — Послушаешь, как у меня получается, бабушка?
— Конечно! Наши народные
Слыша за спиной ворчание мамы, которая села на моё место, и то, как Света бодро шуршит страницами, выбирая сказку для чтения, я тихонько выскользнула в коридор. Прикрыла за собой дверь и направилась на продолжающийся трезвон телефона. И кто там такой настойчивый?
«Вжикнула» молнией на сумке, намереваясь это выяснить, да так и застыла, забыв про мобильный. А причиной такой реакции стала книга, которую мне пытался впарить незнакомец в шляпе. Как она смогла оказаться в сумке? Тот тип что, умудрился подсунуть это сомнительное произведение, пока мы в очереди стояли? Но как, я бы наверняка заметила что-то подобное? И рамка на выходе не сработала при выносе неоплаченной книги. А ещё были совершенно не понятны мотивы этого человека. Зачем ему понадобилось, чтобы выбранная им книга оказалась у меня?
— Крис, всё в порядке? — голос брата, раздавшийся из-за спины, заставил меня вздрогнуть от неожиданности и резко обернуться.
А тот, оценив мой совершенно ошалелый вид, нахмурился и повторил:
— У тебя всё хорошо? Ты так долго и с таким ужасом смотрела в свою сумку, словно у тебя там таракан обнаружился. Я помню, что ты ненавидишь этих насекомых.
— Я не в порядке, Глеб. И в сумке у меня не таракан, — справившись с собой, нервно ответила я брату. — Там книга, которую не покупала. Более того, отказалась брать данную литературу, после того как мне настойчиво предложили её взять.
— Ничего не понял, — мотнул головой родственник. — Бери, давай, свою книгу, что не покупала, и идём на кухню. А то, не ровен час, сюда кто-нибудь ещё из родственников зайдёт и тогда начнётся муссирование проблемы, которой, по сути, может и не быть.
Я вздохнула, мысленно сердясь на того за недоверие, но всё же сделала, как было велено. Вошла в кухню и, небрежно бросив книжку на стол, произнесла:
— Вот моя проблема!
Брат хмыкнул, взял ту в руки, покрутил, коротко глянул на уже виденный мной стих, и с его губ сорвалось ехидное:
— Фэнтезийный любовный роман? Серьёзно? Криста, сестрёнка, у многих первая любовь бывает горькой. Но это отнюдь не причина заменять реальные чувства таким вот книжным суррогатом! Тебе же всего двадцать лет!
— Глеб! — рыкнула, не сдержавшись. — Повторяю для тех, кто в танке: Данную. Книгу. Я. Не. Покупала!
— Что тут за шум? — заглянула в кухню Юля, прервав этим мою начинающуюся ссору со старшим братом. — О! А это что? Роман? Твой, Крис? Дашь почитать?
— Нет, Юль, не мой, — сжав зубы так, что, казалось, ещё немного и эмаль начнёт крошиться, процедила я. — Мне его в магазине подсунули. А твой муж мне не верит.
— Подсунули? Это как? И кто?
Вздохнув, и посмотрев на обоих супругов, что замерли в ожидании моего ответа, принялась за пересказ того, что произошло
— Странно всё это! И даже очень! Старомодно одетый господин, пристающий к молодой девушке, и настойчиво предлагающий купить сказку. Странная книга, у которой не только автора нет, но и штрихкода: вы заметили? Хотя стишок, который служит аннотацией, довольно забавный. Глеб, ты только послушай…
Супруга брата перевернула книгу, которую продолжала держать в руках, и принялась зачитывать вслух упомянутый ею стих. А я… я вдруг поняла, что не могу пошевелиться. Ноги словно к полу приросли. Попыталась открыть рот, чтобы попросить её замолчать, и снова ничего. Не смогла издать и звука. Вытаращила в ужасе глаза, пытаясь привлечь внимание брата, и это сработало. Тот понял, что происходит что-то не то и громко воскликнул:
— Юля, стоп! Остановись!
— Но, куда там! Та наоборот лишь ускорилась, скороговоркой дочитывая последние строки. А в тот момент, когда Глеб вырвал у неё из рук книгу, я вдруг ощутила, что падаю. Сознание охватила темнота, в которой неожиданно ясно прозвучали слова, сказанные знакомым мужским голосом:
— Ну, вот, эри Гайре, я же говорил, что всё получится. Вы зря волновались!
Глава 3
Открыть глаза и увидеть живую копию самой себя… это странно. А ещё страшно, потому что такого просто не могло быть в реальности. Вдобавок, выглядела эта девушка очень необычно: так, будто сошла со страниц какого-нибудь исторического романа.
На незнакомке было шёлковое зелёное платье с завышенной талией, смешными рукавами-фонариками и довольно глубоким квадратным декольте. Длинные волосы оказались завиты в мелкие, совершенно нелепые кудряшки, искусственно выбеленная кожа пугала своей полупрозрачностью, а капризно надутые губы вызывали желание скривиться.
— Ужас! — констатировала я, закончив оценку пародии на саму себя, и переключила внимание на комнату, в которой находилась. — Что это за место?
— Мама! — пронзительно заголосила моя копия, вместо того чтобы дать вразумительный ответ, а я сама, вскочив на ноги, спешно зажала уши руками.
Вот уж не думала, что можно ТАК вопить!
— Кристабель! — раздалось взволнованное из-за прикрытой двери, а мгновением позднее в помещение фактически ворвалась женщина лет 45 на вид. — Я же просила тебя не заходить сюда! Сейчас эр Син вернётся и сам разберётся с твоей заменой. Лучше проконтролируй сбор своих вещей служанкой: забудет ведь наверняка что-нибудь, растяпа!
— Но мама…
— Какая ещё замена? Кто вы вообще такие?
Мы с моей копией заговорили одновременно, заставив вошедшую особу нахмуриться, но высказать своё недовольство она не успела. Дверь в комнату вновь открылась, явив моему взору мужчину в годах, что был одет под стать присутствующим рядом со мной дамам. Старомодно. А стоило только присмотреться к нему внимательнее, как с губ тут же сорвалось обвинительное:
— Вы?!
— Сядь, землянка! — хлестнуло в ответ жёсткое, отчего у меня мгновенно подкосились ноги, заставляя неловко плюхнуться на тот же самый стул, где сидела ранее. — А вы, юная эри, покиньте комнату.