Кристалл в прозрачной оправе. Рассказы о воде и камнях
Шрифт:
Человек часто забывает, что он – не только интеллектуальное, но биологическое и минеральное существо. Глядя на камень или рыбу, я понимаю, что это – настоящее, и начинаю физически чувствовать, что и я – настоящий, существующий, осязаемый, имеющий массу, объём и все остальные свойства. Залезая в воду по скользким камням дикой бухточки Хасанского района, понимаешь, что везде – одна стихия, что разница между глыбой и глыбью-глубиной невелика. Вода тебя принимает, подчиняет ритму прибойного дыхания, и ты понимаешь, что всё едино – и твоя наэлектризованная сознанием плоть, и хладнокровный камень планеты, и его мягкое водное одеяние.
Эпоха великих географических открытий закончилась, но ещё более
Если рыба молчит, как рыба, то камень молчит, как камень. Наступает момент, когда хочется молчать и быть незаметным – как камень на дне моря, как камбала, слившаяся цветом своей хамелеоновой шкуры с этим камнем. Молчание камня и воды – не немота, не пустота, не отсутствие слов. Это наполненное, мудрое, высокое молчание. Мне хочется достичь этой степени наполненности и сладостно замолчать.
Вода – минерал, который обыкновенно находится в жидком, расплавленном состоянии и в котором растворено много других минералов. На полюсах естественное состояние для этого минерала – твёрдое. Если землю чуть подморозить, вся она станет камнем. Если подогреть – превратится в каплю жидкости или облако газа. Тогда вода и камень сольются, а мы исчезнем вовсе.
Человек тоже в основном состоит из воды. Диапазон физической возможности его существования неширок: чуть выше или ниже температура, давление, другой состав воздуха – и всё, нет человечества. Мы – убогие раки-отшельники, вынужденные всю жизнь искать свой дом, жалкие расплющенные камбалы. Людей вообще, можно сказать, нет. С точки зрения скалы или океана вспышка человеческой жизни настолько скоротечна, что это не жизнь даже, а – искра костра, тень облака. Настоящее на земле – только камни и вода, которые человек упорно зовёт «неживой природой». Уходят эпохи – а море дышит всё в том же ритме. Изменения в нём – геологические или биологические – протекают столь же неторопливо, как протекали до человека и как будут протекать после.
Видя автомобиль или город, я убеждаюсь в том, что человек существует. Что он способен, пусть временно, противостоять хаосу; стремиться к сложности, высоте, красоте, которые всегда неустойчивы, норовят упроститься, разложиться, скатиться вниз, распасться.
Видя камни или рыб, я убеждаюсь в том, что существует Бог.
Если есть огнепоклонники, почему не быть водопоклонникам и камнепоклонникам?
Полевая коптильня, устроенная геологами в верховьях реки Кухтуй на севере Хабаровского края
Вода и земля – одно. Кристалл в прозрачной оправе, вращающийся вокруг горящего газового шара. Это всё, что у нас есть, потому что бесконечность пространства нам недоступна. Всё наше пространство – маленькая планета, её камни и вода. Даже выход в космос мало что меняет – теоретическая бесконечность постижения пространства ограничена практической конечностью человеческой жизни.
Нет ничего более красивого, чем камни и вода.
Камни и вода дают удивительное ощущение связи всего сущего. Это иногда ускользающее, а иногда накрывающее с головой чувство единства всего со всем – самое сложное и самое важное. Неуловимое, миражирующее, то ли математическое, то ли
Земля и вода кормят всё живое – и питаются этим же живым, дают жизнь и сами могут поглотить сколько угодно жизни, олицетворяя истрёпанное уроками советского природоведения, но на самом деле прекрасное и глубокое понятие «круговорот». Заставляют поверить в то, что нет чёткой границы не только между живым и неживым, но и между материальным и нематериальным.
Стать камнем, стать водой, распасться на атомы, растащиться крохами по желудкам рыб, по морским звёздам, океанским течениям, быть везде и всем – одновременно морским дном, живыми существами и водой. Стать медузой, достигнув водяной прозрачности, и раствориться в океане. Стать прахом, камнем, песком и разложиться в земле, став земляком всех землян. С равным удовольствием я согласился бы удобрить собой полуостров Муравьёва-Амурского, давший жизнь Владивостоку и мне, или же благодарно раствориться в Японском море, облизывающем этот полуостров. Не сейчас – но когда-нибудь. Влиться во всемирный круговорот, продолжить собой чёткую, как ход судового хронометра, цепочку биогеохимических превращений планетарного вещества – что может быть лучше? Знать, что твои частички, случайно собравшиеся вместе, будут существовать сколь угодно долго в неограниченных пространствах и формах. Ты не сможешь исчезнуть в никуда, как не мог и взяться ниоткуда, ибо ты вечен и всеобщ, собран по квантам и фотонам со всей Солнечной системы, и деться тебе некуда, как с той подводной лодки. Мы хотим жить вечно, подразумевая сохранение личности, но есть формы существования куда более высокие и захватывающие – быть всем, везде, всегда.
Даже если бы мне не хотелось превращаться ни в камень, ни в рыбу, такое превращение обязательно произойдёт. И эта нечеловеческая бесстрастная неизбежность прекрасна, – думаю я и замолкаю, учась у камня и воды.
К прочтению:
Арсеньев В. К. Собрание сочинений в 6 т. Т. 1. По Уссурийскому краю. Дерсу Узала. Владивосток: Издательство «Альманах “Рубеж”», 2007.
Высоков М. С. Комментарии к книге А. П. Чехова «Остров Сахалин». Владивосток: Издательство «Альманах “Рубеж”», 2010.
Коваленин Д. В. Сила трупа // Коро-коро. Сделано в Хиппонии. Москва: Эксмо, 2005.
Коровашко А. В. Дерсу Узала. Опыт биографии // Урал. 2014. № 12.
Кротов И. Чилима // Рубеж. 2013. № 13.
Куваев О. М. Правила бегства. Магаданское книжное издательство, 1980.
Куваев О. М. Территория. Москва: Вече, 2013.
Кузнецов-Тулянин А. В. Язычник. Москва: Терра-Книжный клуб, 2006.
Обручев В. А. Плутония. Земля Санникова. Москва: Наука, 1990.
Пржевальский Н. М. Путешествие в Уссурийском крае. 1867–1869 гг. Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1990.
Пришвин М. М. Женьшень: рассказы. Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1991.