Кристаллическая решетка
Шрифт:
– Это вариант, при котором вы могли бы все потерять, – отрезал Лекс. – Я знаю, о чем говорю. И вообще, мне смешны ваши проблемы. Мне бы такую глубину чувств, которая есть у вас.
– А у тебя проблемы с глубиной? – спросил Деймон. – На Глубоководном, где под полом километры воды?
– Шутишь! На Глубоководном я встретил трех девушек. Первую звали не то Катя, не то Вера, вторую то ли Света, то ли Юля, а третью вроде Вика, а может, и Настя. С ними у меня был рекордный по продолжительности сеанс глубоковводных отношений.
– С тремя сразу?
– С тремя сразу. Ощущения, будто
– Сочувствую. А какова глубина отношений – в переносном смысле?
– Нулевая. Я уже забыл, как их зовут. И можешь мне поверить – это не первый подобный случай.
– Значит, ты не нашел ту единственную и неповторимую…
– И не найду, скорее всего. Я чересчур самодостаточная личность, чтобы искать в ком-то недостающую половинку. Память мне подсказывает, что и у Лекса-первого были те же проблемы.
– А ты не считаешь, что ты – это он? – спросил Деймон.
Лекс пожал плечами.
– У меня нет оснований так считать. Я унаследовал его гены, его память… частично. Возможно, что-то из его характера. Но я другой человек, потому что живу в другом окружении. Лекс Михайлов стал тем, кем он был, в ином мире, чем этот. Нет, я не ощущаю его в себе.
– А почему ты считаешь, что характер Лекса… твой характер не может сделать тебя похожим на него?
– Обстоятельства формируют человека, – пожал плечами Лекс. – Нужны какие-то особые обстоятельства, чтобы во мне проснулась сущность того Лекса. Ладно, слушай, я вообще-то зашел к тебе не для того, чтобы самокопанием заниматься. Свенссон остановился на якоре в бухте, будет здесь дня три, чтобы сгрузить припасы.
– Здесь его приветствуют как героя и даже хотят переименовать Миргард в Порт-Свенссон, – заметил Деймон.
Лекс отмахнулся и продолжил.
– Он хотел спросить, как тебе нравится здесь и не хочешь ли ты вернуться на Глубоководный. Посоветуйся с Риной, может, вам лучше туда переехать? Там в жилых модулях больше места.
– Надо подумать. А что…
Стены и пол покачнулись, развешанное под потолком барахло пришло в движение. Издалека докатился низкий тяжелый звук.
– В чем дело? – спросил Лекс.
– Может, буровую испытывают?.. – неуверенно предположил Деймон. – Хотя раньше такого не было.
– У вас интерком работает? Есть кто-нибудь, кто бы мог сказать, что случилось?
– Я могу связаться с Ньюкомбом или с его помощником. Хотя вряд ли стоит беспокоить его по пустякам.
– А мне сдается, что это не пустяк, – возразил Лекс. – Давай, звони.
Еще один толчок бросил вставшего было Деймона обратно на кушетку.
– Да что такое происходит? – воскликнул Лекс. – Свяжусь-ка я с Ульфом.
Он достал небольшой передатчик.
– Командор? Это Лекс. Что это за толчки, ты не в курсе?
Голос Свенссона прозвучал напряженно.
– У нас могут быть проблемы. Толчки – это подземные взрывы. Здесь что-то происходит, и мы не можем понять, что именно. Энжел пытается разобраться…
Его слова прервал еще один тяжелый звук далекого взрыва. Деймон и Лекс подняли глаза к потолку –
– Слушайте, парни, вы там… Что? Да, Энжел. Ты уверена? Дьявол! – голос Свенссона стал приглушенным, когда он отдавал команды экипажу, затем снова зазвучал четко. – Лекс, слышишь меня? Уходи с базы. Иди к шлюзу, там будет спасательный катер. Я боюсь… Черт! Давай быстрей!
– Понял, – ответил Лекс и вскочил с кушетки. – Идем, Деймон.
– А как же Рина?
– Подберем по дороге. Кончился ваш медовый месяц.
Пробираясь по узкому лабиринту жилых секций, переходящих одна в другую, соединенных винтовыми лесенками и круглыми отверстиями люков, Деймон и Лекс оказались в центральном помещении подводного купола, служившем местом для прогулок и отдыха, всеобщих собраний, развлечения и спортивных игр. Общий зал был единственным достаточно просторным помещением, и его высокий, по меркам здешних жителей, потолок был частью внешнего купола.
В этом зале толпились люди, и беспорядочный гул голосов, состоявший преимущественно из женских воплей и детского плача, выдавал паническое настроение толпы. Женщины метались туда-сюда, кто-то уже тащил пожитки; мужчины бестолково чесали в затылках, не зная, что делать. Маленькие дети с воплями носились вслед за матерями, предчувствуя Великую Беду, а дети постарше играли в морских пиратов, предчувствуя Большое Приключение.
Толчки временами сотрясали купол, хотя взрывов уже не было слышно. Постепенно появилась мелкая дрожь, от которой звенели стекляшки люстры, дребезжали стаканы на стойке бара, а в ногах ощущалась неприятная вибрация.
– Что происходит, Ульф, ты можешь сказать? – попытался прояснить ситуацию Лекс.
Секунду спустя передатчик отозвался голосом командора:
– Энжел полагает, что это нападение кибернетиков. Военные силы мы пока не засекли, но…
Свенссон на какое-то время замолчал, потом произнес изменившимся голосом:
– Уровень воды в бухте понижается. Я не представляю, как это возможно, но бухта мелеет на глазах! Проклятье!
– Смотри! – воскликнул Деймон и показал наверх.
Купол у них над головами менял цвет, постепенно светлея. Вот уже светло-зеленый, вот почти голубой – слой воды над куполом, вне всякого сомнения, становился тоньше. Через несколько секунд необычайно яркое белое пятно появилось в центре и стало расширяться. Сквозь мутный, облепленный водорослями и тиной аквапластик пробивались лучи солнца.
Отовсюду раздались жалобные крики. В зал вбежал Ньюкомб, растрепанный и мигом постаревший.
– Эвакуация! – пронеслось по толпе.
Народ заметался. Лекс толкнул Деймона.
– Держись ближе к стене, сомнут!
– Все вниз! К подводному причалу! – кричал, надрываясь, Ньюкомб. – Садитесь на акваботы или одевайте акваланги. Эвакуация!
– Они раздавят друг друга! – сказал Деймон, которого происходящее не столько страшило, сколько удивляло.
– Слишком долго жили в изоляции, – заметил Лекс. – Привыкли к мысли, что внешний мир за пределами их бухточки не существует, и никто их не собирается трогать. Ан нет, тронули. Разучились держать удар, бедняги.