Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки
Шрифт:
Когда я кратко изложила происшедшее со мной, Дивкот сказал:
— Придется сняться с места, а то нас съедят. Вперед!
Мы потащились.
Вскоре наступил вечер. Мы медленно ползли по джунглям, изредка переговариваясь…
И вдруг раздался грохот, и на нас упала огромная сетка, а на Дивкота наделось несколько лассо. Не успели мы опомниться, как оказались спеленутыми.
Какие-то темные личности распеленали нас и повели куда-то под охраной. Одна личность зажгла яркий светильник, и я наконец имела возможность посмотреть, что за птицы — типы, похитившие нас.
Рядом со мной топали две штуки черных негроватых парней с копьями и бритыми головами. Одеты парни были в юбки из листьев.
— Извините, пожалуйста, — обратилась я к ним. Они молча повернули ко мне головы и, пронизав мерзкими взглядами, опять отвернулись. Вскоре нас привели на поляну, где горел костер, вокруг которого плясали все те же личности. Одна личность пела, обнаруживая свой излишне громкий голос и отсутствие слуха. Некоторые сидели перед плоскими камнями, заменяющими столы, и ждали, когда на них поставят еду обслуживающие типы.
Когда нас ввели, стало как-то нехорошо тихо. Потом один, самый лохматый, разнаряженный и важный тип подошел, пощупал мягкого Дивкота, что-то буркнул и удалился. А нас невежливо пихнули в какой-то загон, окруженный каменным забором, и захлопнули калитку.
Мы переглянулись.
— Как нам повезло, что нас сразу не зарезали, — произнесла я. — Карадум, ты как?
— Плохо! — раздраженно прошипела мумия. — Эти психи принесли какой-то мази, уложили меня на травку и попытались снять бинты.
— Они подумали, что ты раненая, — хихикнул Андрей и похлопал Дивкота по лапе.
— Возможно, — согласилась мумия, пытаясь выскрести из пудреницы хоть крошку пудры.
— Ближе к делу! — заявила я. — Эти стриженые в юбках явно ничего хорошего с нами не сделают, так что надо смываться. Дивкот, ты можешь перепрыгнуть через стену?
— А то как же! Но за этой стеной меня ждет большое количество людей с копьями.
— Да, — согласилась я, — от такого побега толку мало! А что если их… угостить конфетами, которые мы, помнится, сорвали в какой-то роще?
Все тут же порылись по карманам и вытащили измятые коробки. Дивкот в отличие от остальных вытащил коробку не из кармана, которого, кстати, у него и не было, а из уха. Мы кое-как разгладили коробки и стали звать дикарей. Дикари сбежались. Я взяла у Дивкота, Андрея и мумии коробки и раздала всем конфеты. Дикари весьма недоверчиво посмотрели на продукты питания, и все разом надкусили по конфете…
В суматохе, поднявшейся через секунду, нам ничего не стоило ускользнуть от врага и затеряться в джунглях.
Через некоторое время мы остановились перекусить фруктами.
Мумия, пребывающая в хмуром расположении духа из-за того, что не могла забинтовать себе указательный палец, разбинтованный дикарями, от еды отказалась. Дивкот в принципе вообще питался кислородом, у меня же не было аппетита, и поэтому есть стал один Андрей. Но мы так смотрели на него, что он в конце концов подавился и выкинул еду.
— Если никто не ест, идемте, — сказала мумия и повела нас.
Только вела недолго. Вскоре мы оказались у мокрого и противного болота.
— Не понимаю, откуда в джунглях… — начал Андрей, но кот оборвал его.
— Здесь все волшебное. Придется перебираться через это мокрое место.
Мы послушно стали перебираться, и оказалось, что это довольно трудно. Мы с Андреем и мумией прыгали по кочкам не хуже чемпионов мира, но было очень неприятно, когда кочка под кем-нибудь утопала, и этот кто-нибудь: я, мумия или Андрей, оказывался по шею в болотной жиже. Дело Дивкота было еще кислее, чем наше. Весил кот около трех тонн, и поэтому окунался даже чаще, чем мы. Его черно-бело-рыжая шерсть намокла и загрязнилась, но он все равно упорно двигался через болото.
Скоро болото стало менее трясинистым. Появились крепкие кочки и даже поваленные деревья. Одно такое дерево было пустым изнутри и таинственно светилось.
— Загляни-ка в дерево, — попросила я мумию. — Может, там суше, чем тут, и мы сможем переночевать внутри него.
Мумия кивнула и, осторожно заглянув, в дерево, с воплем отлетела назад.
— Что там? — бросились к ней мы.
— Ничего, — удивленно ответила Карадум.
— Ничего не видно, — поправилась она.
— Так что же ты вопила? — спросил Андрей.
— Нельзя, что ли?! — возмутилась мумия. — Не нравлюсь, пусть Аделя смотрит.
Я заглянула в дерево. Там явно кто-то ворочался. Я схватила ветку и, ткнув нечто, крикнула:
— Кышь! Уходи! Люди спать хотят!
И тут же отскочила, потому что из дерева с ревом полез огромный бежево-зеленый медведь. Лез, лез, а потом застрял своей задней частью и заорал на все болото.
— Сухой! — пощупав медведя, доложил Андрей. И тут мы с мумией, не сговариваясь, впихнули медведя обратно.
— Что это вы делаете? — спросил Андрей.
— Иди лезь на новую постель! — ответила я и подтолкнула Андрея к дереву.
Он наконец все сообразил и улегся. Мы с мумией пожелали Дивкоту спокойной ночи, и, тоже просочившись внутрь дерева, легли на зверя.
Медведь был мягкий, сухой и удобный. Мы на нем устроились очень комфортно. Единственным его недостатком было то, что он все время ворчал и сопел прямо мне в ухо, поскольку я лежала на его голове… В час ночи мы проснулись. Медведь ревел, как автомобильная сирена, пропущенная через усилители.