Критическое погружение
Шрифт:
Снова всплыв, Клим обнаружил впереди большое судно, чернеющее на грани видимости, то есть примерно в тридцати метрах.
Погрузившись на три метра, Клим сильнее заработал ластами.
В десяти метрах высилась громадина корабля.
«У меня осталось максимум пять минут до взрыва! На сколько субмарина успела отойти от места последней стоянки?» – прикинул Клим, изо всех сил работая ластами.
Оглянувшись, Клим с удовлетворением увидел справа от себя фосфоресцирующий силуэт девушки.
Толстая якорная цепь уходила вниз под углом
«Будет хорошо отбитый бифштекс с многочисленными внутренними кровоизлияниями!» – не преминул напомнить общеизвестную истину внутренний голос.
Клим не стал ввязываться в полемику с ним, сосредоточив все свое внимание на зондировании окружающей среды.
Когда до поверхности остался метр, Клим обхватил якорную цепь руками и ногами и быстро полез наверх, понимая, что в скорости его спасение.
Судя по подергиванию цепи, девушка воспользовалась примером и тоже лезла по якорной цепи.
Глава 28
Вися в трех метрах над водой, Клим внимательно осмотрел поверхность бухты, освещенной мощными прожекторами.
На метр ниже висела девушка, которая дышала резко и со свистом.
Клим не стал делать замечания, прекрасно понимая, что такие заплывы, особенно после принятия наркотиков и алкоголя, организмом переносятся тяжело.
Поперек бухты был виден фосфоресцирующий след, который оставила подводная лодка, двигающаяся на северо-запад. Пока Клим плыл от яхты, воевал с якорной цепью, лодка успела уйти на пару десятков кабельтовых и сейчас всплывала на севере бухты.
«Бум!» – разнесся негромкий взрыв. Таможенный катер, стоящий в трех кабельтовых от Клима, подбросило вверх.
Катер только подошел к пирсу напротив высокого бетонного пакгауза, и матрос на берегу вязал канат к кнехтам.
Матрос, услышав взрыв, бросил канат и стремглав бросился от катера, который, задрав нос, быстро уходил под воду.
С катера бросались в воду люди, одетые в темную форму.
Клим прекрасно это видел, так как лучи всех прожекторов скрестились на катере.
Бум! И над атомной лодкой взметнулся фонтан огня. Звуковой удар больно стеганул Клима по ушам.
Прожектора моментально оставили в покое тонущий катер и скрестили лучи на атомной подводной лодке, которая, высунув из воды рубку, покачивалась на волне.
Клим ясно увидел, что половина рубки у лодки отсутствует.
«Жалко, что взрыв произошел в надводном положении!» – сам себе сказал Клим, прекрасно понимая, что яхта сейчас окажется под пристальным вниманием специальных служб.
«Бум!» – раздался новый взрыв. Лучи прожекторов метнулись вправо, мгновенно осветив красавицу яхту, которая, расколовшись пополам, взметнула в небо ярко-оранжевый факел пламени.
«Что ни происходит – все к лучшему», – сказал последнее слово Клим и отвернулся.
Помочь людям, которые его поддержали в трудную минуту, Клим все равно ничем не мог, а терзаться угрызениями совести не стал, понимая, что это все равно бесполезно.
По бухте, освещенной прожекторами, понеслись в разные стороны два военных катера. За кормой у них вставали высокие столбы воды.
«Суду все ясно! Взрывают глубинные бомбы! Значит, доперли, что взрывы – дело рук боевых пловцов!» – устало подумал Клим, начиная взбираться по якорной цепи.
Лазать по якорным цепям удовольствие ниже среднего, а вот ежели цепи покрыты морскими отложениями и давно не чищены и тем более не крашены, подобная физкультура превращается просто в муку, особенно если на груди висит аппарат для подводного плавания.
«Такой командировки у меня за всю жизнь не было!» – подумал Клим, пролезая через клюз [22] внутрь корабля.
«Ты не плачь, мальчишечка! Смотри, какой шикарный клюз тебе попался! Разгильдяи и неряхи прямо тебе ворожат!» – не преминул съехидничать внутренний голос.
22
Клюзы – отверстия в борту для прохода якорной цепи внутрь корабля.
Действительно, клюзовое отверстие, в которое для уменьшения истирания вставляют специальные вставки, было разбито якорной цепью донельзя. В отверстие мог не то что залезть такой крупный мужчина, как Клим, но и въехать небольшой малолитражный автомобиль.
– Приехали, подруга! – протянув руку вперед, негромко сказал Клим, помогая девушке перешагнуть через якорную цепь.
– Этот танкер уже год стоит на стоянке. У него отказал один дизель, и танкер зашел к нам на ремонт. Судовладелец перестал платить морякам жалованье и сильно задолжал за ремонт, поэтому судно стоит у пирса. Но моряки все равно сидят на судне, надеясь, что когда-нибудь им заплатят, – пояснила девушка историю корабля, на который они влезли.
– На что же они живут? – поинтересовался Клим, осторожно пробираясь по переборке к двери, из-под которой пробивался лучик электрического света.
– Продают нефтепродукты, которыми заполнены танки судна, а на вырученные деньги покупают продукты. Насколько я знаю, ребята не сильно страдают, – махнула рукой Кололь.
«Только что погибла твоя мать, а ты даже ни слезинки не пролила! – осуждающе подумал Клим, останавливаясь перед закрытой дверью, которая вела внутрь судна.
Осторожно, на пару сантиметров приоткрыв дверь, Клим кинул быстрый взгляд в коридор. Широкий коридор упирался в вертикальный трап, который вел наверх.
– Мы так и будем таскаться с этими тяжелыми аквалангами на груди? – негромко спросила девушка, приблизившись к Климу.
– Извини, подруга! Сразу не сообразил, что в таком виде не очень удобно бегать по кораблю! – также шепотом ответил Клим, снимая с себя «Оксижер».
Кололь тоже ловко сняла с себя дыхательный аппарат и держала в руках вместе с ластами и маской.
– Давай мне аппарат! – негромко приказал Клим, протягивая руку.
Что в девушке Климу понравилось – так это то, что она молча выполняла приказания: ни одного лишнего слова или жеста.