Критика демократии
Шрифт:
Пролетарий трудится по команде, и продукт труда не принадлежит ему. Способна ли тут развиваться любовь к созданию своего труда?
Пролетарий не имеет собственности. Он привык к представлению и ощущению, что все продукты его труда принадлежат какому-то “хозяину”, какой-то сторонней силе. Он считает его эксплуататором и грабителем, но, собственно, потому, что хозяин не дает ему возможности жить зажиточно. Любовь же к личному, независимому труду и к обладанию продуктом своего творчества чужда пролетарию. Она не развивается его положением наемника, ничего не имеющего, привыкшего быть оттертым от самостоятельности в труде и от обладания и распоряжения
Все эти качества очень выгодны для революций, но не дают никаких добрых залогов для устроения нового общества.
Целый ряд других последствий “пролетарского” положения развивает качества, точно так же вовсе непригодные для устроения высокого типа общества. Я не касаюсь проявлений прямого развращения, и сохрани меня Господь осуждать человека за то, что создало в нем его несчастье. Но для того чтобы рабочие правильно выбрали себе путь действия, необходимо не убаюкивать себя баснями да мечтами, не называть идеальным то, в чем самое горькое несчастье человека, а нужно трезво отдать себе отчет в фактах.
Нужно же понять, что положение пролетария (не рабочего вообще, а пролетария) — отсутствие собственности, своего независимого уголка, которым бы можно было распоряжаться по-своему, приспособляя его к своим вкусам и потребностям, тяжкая невозможность содержать семью, вечная зависимость от внешних распоряжений — все это не может возвышать, а способно только принижать человека. Семья — это великая учительница жизни не только для детей, но и для самих родителей. А какая же семья у пролетария? У него развивается простое сожительство, а вовсе не семья.
У нас в России это зло еще не достигло таких ужасающих размеров и последствий. Но я знаю жизнь рабочих в Париже. Там — сотни тысяч простых сожительств со взаимным обязательством не иметь детей. А положение работницы еще ужаснее. Она и не мать, она и не жена, а временная подруга, прибавляющая этим немножко дохода к своему скудному заработку... Конечно, человек остается человеком. Чистая любовь есть везде! Но в общем семейная жизнь парижского рабочего и работницы наводит самое тяжкое уныние.
И вот социалистическая интеллигенция проповедует пролетарию, что именно на том, в чем ужас его существования, он будто бы построит новое общество и создаст земной рай для человечества! Но какой же рай можно создать на тех качествах, которые развивает положение пролетария?
В обществе нет ничего, что не истекало бы из личности. Творческая сила — только в личности. В истории бывали господствующие классы, но они обладали высокими свойствами личности, которые и способствовали прогрессу человечества. Так, феодал нес с собой гордое сознание самостоятельности личности — и связанные с этим идеалы, воплощенные в рыцарстве, высоко подняли людей даже тех классов, которые были угнетаемы. Буржуа нес с собой идею свободы, которую привил и обществу. Что же несет пролетарий? Какие качества личности?
Он готов для боя, потому что ему нечего терять, — но это хорошо только для разрушения. Он дисциплинирован — но это хорошо опять для боя и в крайнем случае для того, чтобы не мешать устроению, которое будут производить другие. Но сам-то что он будет строить?
Общество тем выше, чем самостоятельнее создающая его личность. У пролетария этой самостоятельности именно не развивалось. Он привык усваивать свое миросозерцание у социалистической интеллигенции. Ей он предоставил наполнение своей мысли. В труде он тоже привык к тому, что всем заведует хозяин. Из-за отсутствия собственности, подрыва
С такими-то свойствами пролетарий получает якобы “диктатуру” и миссию устроить новое общество!
В этом обществе собственность, основа самостоятельности, совершенно уничтожается. Семья — самый интимный уголок самостоятельности человека — упраздняется. Власть же начальства безмерно усиливается. Прежде пролетарий имел единоличного хозяина — теперь хозяином делается общество, то есть в действительности люди, подчинившие себе мысль пролетария, те самые владыки партий, социалистическая интеллигенция, которой пролетарий еще в “старом строе” подчинил свой разум. Власть этого общества возрастает безмерно. Прежде пролетарий был подчинен людям часть дня — теперь он подчинен вечно. Прежде он самостоятельно распоряжался хоть теми грошами, которые получал от своего эксплуататора, — теперь он ничем не распоряжается самостоятельно. Он не получит и куска хлеба и стакана воды без разрешения “общества”, то есть людей, заведующих обществом...
Правда, пролетарий будет выбирать своих господ, или даже (допустим) все будут попеременно исполнять эту должность. Но это еще не значит быть где-нибудь хоть на секунду самим собой, самостоятельным и действовать по-своему.
Пролетарий же, на беду, и без того привык к дисциплине. Это его главное качество.
Ничего, кроме рабского общества, не сулят человечеству и самому пролетарию те свойства, на которых социалисты хотят воздвигнуть будущий строй. И это потому, что сам по себе пролетарий не имеет и не несет с собой никакой формы самостоятельности личности. Его идеи и в “будущем обществе” только подрывают все основы, которыми держится самостоятельность человека.
Бернштейн совершенно верно говорит, что без развития широкой экономической рабочей организации “диктатура пролетариата сведется к диктатуре клубных ораторов”*.
Но та экономическая организация, о которой говорит Бернштейн, когда она возникает, уже уничтожает пролетариат, а на его месте создает “организованный класс промышленных рабочих”. Это, таким образом, два совершенно различных слоя. Отказавшись от пролетарской идеи, сознав в себе “граждан”, рабочие действительно могут приобрести сильное и почетное, а вместе с тем для всех полезное положение в обществе и государстве. На создании своей экономической организации рабочие могут развить и применить к общественному строению все высокие свойства, которые в человеке развивает труд. Но не положение пролетария, а труд развивает эти свойства.
Промышленные рабочие, для того чтобы их класс своей социально-политической ролью приобрел высокое значение, должны прежде всего отбросить пролетарскую идею, должны, подобно английским, стараться не быть пролетариями, выбиться из положения пролетариев всеми средствами, которые дают современное общество, наука и самостоятельная мысль рабочих.
На основах же “пролетарского режима” ничего доброго не могут они создать ни для себя, ни для человечества.
* Бернштейн Э. Социальные проблемы (заключение).