Кризис империи
Шрифт:
– Разве ты умеешь пользоваться этой штуковиной?
– удивился Мерикур.
– Ну конечно же, - безмятежно ответила она, - чему нас только не учили в воскресной школе.
Мерикур хотел сказать, чтобы Бетани спряталась в глубоком туннеле, ведущем в шахту, где она будет в безопасности, но выражение ее глаз остановило его.
Он кивнул:
– Хорошо. Но я требую, чтобы ты подчинялась моим приказам. Считай себя моим телохранителем.
По крайней мере, так они будут все время вместе. Мерикур огляделся.
Связисты и техники
Мерикур опустил щиток на каске и приказал:
– Ну-ка, парни, айда наверх! Надраим кое-кому задницу!
– Огонь!
Церниане, прорезав стальную проволоку, ворвались на территорию завода.
Но команда оказалась излишней. Морпехи палили со всех сторон, и отовсюду слышался отрывистый лай автоматных очередей. Одни церниане падали, другие на бегу открывали ответный огонь.
Какой-то морской пехотинец вскинул руки и упал на спину, вместо лица у него оказалась кровавая каша. Другой метнул гранату, но не успел спрятаться и получил автоматную очередь в грудь.
– Всем назад!
– заорал Шаффер.
– Назад, в туннели!
Повторять второй раз не было нужды. Морские пехотинцы, отстреливаясь, отступали и уносили раненых. По одному, по двое или по трое они ныряли в короткие вертикальные шурфы. На четвереньках, царапая ладони и колени, они устремлялись к джунглям, где находился вход в один из туннелей, прорытых повстанцами.
Сержант Ланг стояла перед неглубоким шурфом, пульсатор в ее руках взрывался короткими очередями.
– Давай, лейтенант! Все остальные уже внизу!
Шаффер тоже стрелял короткими, в десять выстрелов каждая, очередями.
– Вперед, сержант, я прикрою!
– крикнул он.
– Ты еще успеешь добраться до джунглей!
– Чушь собачья, сэр! Я не уйду без вас!
– Это приказ, сержант!
Шаффер повернулся к ней и нажал на спуск. Стеклянные шарики взрыли землю прямо перед ее ногами. Вздрогнув от удивления, Ланг сделала невольный шаг назад и упала в шурф.
Лейтенант понял: чтобы дать его солдатам шанс добраться до джунглей, он должен отвлечь внимание церниан. Он что-то заорал и бросился в атаку. Автомат в руках Шаффера стрелял беспорядочно, куда попало - лишь бы слышались выстрелы. Что-то сильно ударило Шаффера в живот и в грудь.
Он упал на спину, раскинув руки, и капли дождя падали ему на лицо. Шаффер знал, что наложил в штаны. Вот черт! Его найдут лежащим вот так, со штанами, полными какашек, как у маленького ребенка, и подумают, что он сделал это от страха. Это было несправедливо. Ему стало так горько и обидно, что он заплакал.
В ушах у него раздался знакомый голос ПИРа: «Не плачьте, сэр. Я вызвал подкрепление. Оно вот-вот прибудет, сэр. Мне очень жаль, что я не смог позвать их раньше, сэр, но…»
Шаффер-перестал плакать. В нем поднялась волна бешенства.
– Перестань
– сказал он.
«Простите, сэр? Я ослышался?»- удивился ПИР.
– Я сказал, прекрати нести чушь. Я уже давно собирался поговорить с тобой об этом. Боже мой - я умираю, а ты старательно лижешь мне задницу! Будь так добр, окажи мне услугу…
«Какую, сэр?
– Молчание.
– Сэр! Поговорите со мной… Я очень раскаиваюсь, если делал что-то не так… Не волнуйтесь, сэр, все будет в порядке».
Но все уже никогда не будет в порядке, и ПИР знал это. Шаффер умер, и никогда, никогда больше ничего в порядке не будет. Он умер, разговаривая со своим ПИРом, как с живым человеком, чего никогда раньше не делал, и просил оказать ему услугу.
О, ПИР отдал бы все, все на свете, только бы вернуть Шаффера к жизни!
Внезапно электронные датчики ПИРа ощутили поблизости источник теплового излучения. Его спектр соответствовал теплу цернианина. Источник приблизился, интенсивность излучения повысилась - это цернианин склонился над телом Шаффера. ПИР завизжал: «Не смей к нему прикасаться, слышишь, ты!»- но его никто не услышал.
Цернианин заметил волнистую черную полосу на погонах Шаффера. Человек-офицер! Солдат принялся обшаривать труп, не обращая внимания на розовые внутренности и кольца кишок, которые вывалились из огромной дыры в животе. Где-то на поясе у офицера должен быть укреплен миниатюрный компьютер, который цернианское командование так хотело заполучить в свои руки, что готово было заплатить целых сто друн. Минутку… Вот он! Весь залитый кровью, но совсем не поврежденный. Солдат ножом срезал ПИР с пояса офицера и поднес прибор поближе к глазам. Просто черная коробка. И что в нем такого особенного?
Вопрос навсегда остался без ответа, потому что когда ПИР произнес: «Я люблю тебя, лейтенант Шаффер», - цернианин услышать этого не мог.
А затем ПИР замкнул накоротко все свои цепи и расплавился. ПИРы почти всегда так поступали, когда погибал их хозяин.
Фокс-Смит и ее пилоты имели перед неприятелем огромное преимущество - внезапность - и в полной мере воспользовались им. Восемь шаттлов Хайкен Мару были сбиты в первые же сорок пять секунд сражения. В пяти из них находились солдаты - значит, атакующие Порт-Сити отряды недосчитаются пяти сотен. Если так и дальше пойдет, можно говорить о победе.
На экране перед глазами Фокс-Смит одна картинка сменяла другую. И ПИР, и корабельный компьютер постоянно снабжали командира новейшей информацией. Вражеский строй распался, некоторые шаттлы очертя голову летели куда попало. Другие, нагруженные боеприпасами и продовольствием, вступали в бой. Но те челноки, на борту которых находились солдаты, удирали, зная, что бой с его резкими ускорениями размажет пассажиров в кровавую пасту.
Именно эти шаттлы и являлись главной целью Фокс-Смит. Каждый солдат, убитый в воздухе, означал, что ее товарищам на земле будет легче держаться.