Кризис империи
Шрифт:
– А дорпины?
– мягко спросил Фоллард.
– Дорпины не строят далеко идущих планов. Или не чаше одного раза за очень длинную жизнь. Мы наблюдаем, но не судим… А сейчас вам стоит обратить внимание на это замечательное устройство.
– Лорд Ратхид указал клювом на голографический куб.
– Потому что дело идет к концу. Оправдались наши самые оптимистические оценки.
– Оценки чего?
– спросила губернатор.
– Времени, в течение которого наша бригада сможет продержаться на флагманском корабле Спайла. Он окружил себя некоторыми весьма преданными людьми. Людьми, которые взорвут любую дверь и любую плоть, лишь бы получить то, что они хотят.
– И сейчас в его намерения входит?..
– спросил Фоллард.
– Покинуть окрестности базы, - ответил дорпин.
Бертингас быстро повернулся к кубу. Одна из светящихся точек, крупнее остальных - он заметил ее еще раньше, - предположительно являлась флагманом арахнидов. Судя по размерам, можно было предположить, что это крейсер, самый большой из тех, что напали на Джемини. И где же она сейчас находится? Тэд быстро осмотрел поле сражения. Одна точка на экране, довольно большая, медленно разворачивалась вокруг своего центра тяжести. Защитное поле этого корабля было выключено - значит, этот корабль может выпрыгнуть в гиперпространство немедленно и без помех.
– Вот!
– указал он.
– Квадрант…
– Двадцать два, тридцать девять, - почти пропел капитан первого ранга Туэйт.
– Всем кораблям: открыть огонь! Залп из всех орудий!
Сначала из двух, затем трех, потом четырех точек, расположенных рядом с крейсером, вылетели лучи плазмы. Без промедления загорелся зеленым светом электромагнитный экран крейсера - значит, он не подбит, а только притворялся мертвым. Защита быстро удвоила плотность поля, чтобы поглотить заряды плазмы, и зеленая окраска приобрела изумрудный оттенок.
– Не ослаблять огня!
– приказал Туэйт.
– Если сможете, заставьте их генераторы работать с перегрузкой.
По какой-то случайности место вновь разгоревшегося боя находилось в пределах досягаемости батарей Джемини. База Космического флота тоже открыла огонь из всех своих орудий. Флагман противника покрылся белым пламенем - результат непрерывных попаданий в защитное поле.
– Даже если знать, что наши экраны дают изображение только в видимой части спектра, - заметил Фоллард, - там должно стать жарковато.
Туэйт неопределенно хмыкнул.
– Ты можешь поджарить их.
– Что я и собираюсь сделать.
Словно зерно кукурузы на раскаленной сковороде, побелевший эллипсоид флагмана начал дергаться и разбрасывать во все стороны мелкие частицы. Каждая частица вспыхивала искрой, проходя через слой сверхперегретой плазменной оболочки.
– Что это?
– спросила Салли.
– Спасательные капсулы, ваше превосходительство, - отозвался кто-то с мостика.
– Разумеется, без защитного поля. Мы не обнаружили ни одного…
Внезапная яркая вспышка - и боевой корабль взорвался. На месте взрыва образовалось облако раскаленного газа, словно эта крошечная звезда превратилась в сверхновую. В центре облака стал виден черный стальной каркас - хотя на самом деле он светился, раскалившись до температуры примерно две с половиной тысячи градусов по Цельсию.
Из этого каркаса устремилась прочь одна крошечная искорка.
– У этой капсулы наши приборы зарегистрировали достаточно мощное защитное поле, - сказали с мостика.
– Подберите ее, генерал, - приказала Дейдра Салли.
– И если, как я подозреваю, там сидит губернатор Спайл, я хочу, чтобы вы оказали ему все полагающиеся почести. Разместите его с комфортом в арестантском отсеке нашего корабля под неусыпной охраной… из церниан.
При этих словах на губах у Фолларда заиграла улыбка.
– Как насчет остального флота, ваше превосходительство?
– Пусть наши капитаны берут пленных. Ведите переговоры, где потребуется, но не уничтожайте тех, кто упорствует. Мне нужны целые корабли. Битва еще не закончилась.
24. ПЭТТИ ФИРКИН: МАСКУ ПРОЧЬ
– Запас мощности - всего на сорок часов, - сказала Фиркин, вынимая зонд из антенны экрана электромагнитной защиты.
– И это только для поддержания поля. Если этим электродам придется управлять плазменным потоком, то они продержатся не больше пятнадцати минут. Корабль будет лететь, но драться не сможет… Решай, Тэд.
Бертингас вздохнул и сказал:
– Запиши в судовой журнал - пусть капитан по возможности избегает боевых столкновений и сразу уходит с линии огня.
Фиркин сделала пометку в журнале. Пусть даже и технически и административно ее ранг полковника превосходил должность директора Бюро коммуникаций, она оставила за ним право принимать решения. Эти корабли останутся в распоряжении Скопления Аврора, так пускай их собственный представитель и разбирается с ними.
– Сколько у нас получилось?
– спросила она.
– Целых или подбитых?
– И тех, и других.
– Пятьдесят два.
– У меня уже все расплывается перед глазами.
В течение половины стандартных суток Пэтти Фиркин всматривалась в обгоревшую изоляцию и разодранные стальные конструкции, проникала в корабли, где не было воздуха, проводила тестирование ПИРов, которые бились в истерике и что-то там вещали ей про Иисуса из Назарета, проверяла антенны защитных экранов, разлаженные инверторы массы и постукивала ладонью по листам обшивки. Корабли, в которых теплилась хоть искорка жизни, они с Бертингасом, работая в связке с десятком других инспекторских бригад, отправляли на ремонт и переоснащение. Те корабли, которые еще могли выйти в гиперпространство и были в хорошем состоянии, были предназначены для службы в качестве транспортов - да большинство из них и было сначала транспортными кораблями Хайкен Мару. Те, которые были настолько разбиты и сожжены, что восстановлению не подлежали, списывались в утиль. Из них будет извлечен силикон, титан и сталь. Затем выпотрошенным кораблям придадут последнее в их жизни ускорение, и короткий полет завершится в раскаленных недрах Кали.