Кризис власти. Воспоминания лидера меньшевиков, депутата II Государственной думы. 1917-1918
Шрифт:
Таково положение, которое вынуждает нас быть осторожными. Но еще больше вынуждает оно к осторожности правительство, которое знает, что без поддержки Советов оно существовать не может. В этих условиях мы имеем все основания думать, что и без призыва к массам сможем заставить правительство удовлетворить требование, которое мы к нему предъявим.
Исходя из этих соображений, я предложил отложить решение вопроса о призыве к массам и попытаться разрешить конфликт путем новых переговоров с правительством.
Предложение это, поддержанное Даном и Гоцем, было принято большинством.
Но как-никак,
Революционный Петроград с напряженным вниманием следил за всем, что происходило в Исполнительном Комитете. Таврический дворец был центром, который казался связанным невидимыми нитями со всеми возбужденными кварталами столицы. Слух о том, что Временное правительство по вопросу о целях войны вступило в конфликт с Исполнительным Комитетом, быстро разнесся по кулуарам Таврического дворца и скоро достиг рабочих кварталов и солдатских казарм. Этого слуха было достаточно, чтобы массы поднялись.
С утра 20 апреля рабочие с окраин двинулись к центру города. Финляндский полк в боевом порядке окружил резиденцию правительства, Мариинский дворец.
Манифестанты двигались с красными знаменами и плакатами с надписью: «Долой Милюкова!», «Долой Гучкова!», «Долой захватную политику!» Некоторые плакаты были с надписью: «Долой Временное правительство!» Рабочие и солдатские массы стекались со всех сторон в убеждении, что они вышли на улицу по призыву Исполнительного Комитета. Исполнительный Комитет немедленно послал делегатов к Финляндскому полку и к манифестировавшим толпам рабочих и солдат, чтобы объяснить им, что такого призыва он не делал, что он, напротив, призывает манифестантов прекратить демонстрации, которые могут вызвать кровавые столкновения, и ждать решений руководящих органов революции.
Толпы манифестантов повиновались и расходились. Финляндский полк вернулся в казармы. Но общее возбуждение продолжалось, и новые манифестации возникали стихийно, тем более что сторонники правительства со своей стороны стали организовывать контрманифестации. Агитаторы из этой среды приписали инициативу движения большевикам, и особенно Ленину, зная, что последний в то время не пользовался никаким влиянием в массах и был так ненавидим солдатами, что вынужден был просить Исполнительный Комитет защитить его от эксцессов. Часть солдат присоединилась к этим контрманифестантам из правых обывателей, студентов и интеллигенции, выступавшим с плакатами «Долой Ленина!».
Возбуждение в Исполнительном Комитете особенно усилилось, когда стало известно, что главнокомандующий Петроградского военного округа генерал Корнилов отдал приказ вверенным ему воинским частям выйти на Дворцовую площадь с артиллерией. Одни воинские части повиновались и находились уже на Дворцовой площади, другие же отказались выйти и сообщили об этом Исполнительному Комитету.
Исполнительный Комитет немедленно предписал генералу Корнилову увести воинские части обратно в казармы и вслед за тем принял обращение к населению с призывом сохранять спокойствие, включив в это обращение следующее предписание воинским частям:
«Без зова Исполнительного Комитета в эти тревожные дни не выходите на улицу с оружием в руках. Только Исполнительному Комитету принадлежит распоряжение вами. Каждое распоряжение о выходе воинских частей на улицу (кроме обычных нарядов) должно быть отдано на бланке Исполнительного Комитета, скреплено его печатью и подписано не меньше чем двумя из следующих лиц…»
Корнилов выполнил предписание Исполнительного Комитета и увел войска. Но, оскорбленный этим вмешательством в сферу его действий, он скоро подал в отставку.
Руководящее большинство Исполнительного Комитета избегало присваивать себе правительственные функции. Формально протест ген. Корнилова был правилен. Но в этот момент страна была на краю гражданской войны. Первые кровавые столкновения между демонстрантами за и против правительства уже начались. Пушки на Дворцовой площади не могли не разжечь новых конфликтов. Поэтому в этих чрезвычайных обстоятельствах Исполнительный Комитет единогласно решил осуществить исключительные меры, взяв на себя правительственные функции для спасения страны от гражданской войны.
Роль большевистской партии в апрельских событиях была очень незначительна. Правда, большевики использовали эти стихийные выступления для самой демагогической пропаганды против правительства и против политики соглашения с ним. Отдельные большевистские агитаторы пытались даже побудить манифестантов требовать немедленного свержения Временного правительства. Но огромное большинство манифестантов, особенно солдаты, несмотря на свое крайнее возбуждение, обнаруживали к ним такое недоверие, что большевистская организация с Лениным во главе держалась в эти дни по вопросу о свержении правительства с крайней осторожностью.
Поведение большевистской партии в эти дни очень ярко характеризуется резолюциями, которые были приняты по предложению Ленина Центральным Комитетом большевистской партии 21 и 22 апреля и опубликованы большевистской прессой ко всеобщему сведению.
Резолюция 21 апреля гласила:
«Партийные агитаторы и ораторы должны опровергать гнусную ложь газет капиталистов и газет, поддерживающих Капиталистов, относительно того, будто мы грозим гражданской войной. Это – гнусная ложь, ибо только в данный момент, пока капиталисты и их правительство не могут и не смеют применять насилия над массами, пока масса солдат и рабочих свободно выражает свою волю, свободно выбирает и смещает все власти, – в такой момент наивна, бессмысленна, дика всякая мысль о гражданской войне, в такой момент необходимо подчинение воле большинства населения и свободная критика этой воли недовольным меньшинством; если дело дойдет до насилия, ответственность падет на Временное правительство и его сторонников» (Правда. 1917. 22 апр.).
Вторая резолюция, от 22 апреля, тоже принятая по предложению Ленина, заявляла:
«Лозунг „Долой Временное Правительство“ потому неверен сейчас, что без прочного (т. е. сознательного и организованного) большинства народа на стороне революционного пролетариата такой лозунг либо есть фраза, либо объективно сводится к попыткам авантюристического характера. Только тогда мы будем за переход власти в руки пролетариев и полупролетариев, когда Советы Рабочих и Солдатских Депутатов станут на сторону нашей политики и захотят взять эту власть в свои руки» (Правда. 1917. 23 апр.).