Кризисное обществоведение. Часть 2
Шрифт:
Столкнувшись с коммодификацией труда, земли и денег, Россия 1990-х пришла к фундаментально иным решениям. Если Англия реагировала на рынок активностью общества и регулятивными действиями государства, в России общество полностью отступило перед рынком к примитивным формам экономики. Государство же, не стремясь к синергии с обществом, связало себя с глобальной экономикой, с транснациональными потоками природных ресурсов, финансов, информации. Оно также оторвалось от экономики регионов, обирая их природные ресурсы без заботы о воспроизводстве, не говоря уже о росте…
Государство, как и идеология, стало явной рукой нового торговофинансового капитала.
Какой контраст с тем, чего требовала наша бескорыстная либеральная интеллигенция (и прятавшиеся за ее спинами коррумпированная номенклатура и теневики)!
Сейчас создание в сфере обществоведения «сгустков» интеллектуальной активности в сфере предвидения будущего и проектирования социальных форм стало срочной и даже чрезвычайной задачей. Пока что эти «сгустки» малы и недолговечны, их даже нельзя соединить в неформальную сеть. Что этому мешает?
Прежде всего, наша культура утратила инструменты и навыки для войны «образов будущего». Мы не только проиграли эту войну в 1990-е годы, но и отравили свой организм внедренными нам вырожденными образами-вирусами. Без излечения мы не выберемся из той экзистенциальной ловушки, в которую угодили в конце XX века, но излечение идет очень медленно. Поражение этой части нашего общественного сознания является системным.
Предвидение требует мужества, недаром Кант считал, что девиз разума — Aude saper («имей отвагу знать»). Это мужество подорвано у нескольких поколений. Начатый с распродажи страны «праздник жизни» затянулся сверх меры. Созревают совершенно новые угрозы, но их не желают видеть и слышать. Будущее идет к нам шагами Каменного гостя.
Проектирование социальных форм выполняется в конкретных координатах пространства и времени. Исходная точка каждого проекта — «здесь и сейчас». Мы проектируем будущее не из реальности США или Швеции, не из царской России или СССР, а из РФ начала XXI века. Для понимания сущности исходной точки надо знать ее генезис (зарождение и развитие в прошлом) и динамику изменений. Для этого необходима рефлексия как особый тип анализа, но первым шагом к общему кризису у нас и стали отключение памяти и порча инструментов рефлексии.
Состояние арсенала средств для социального проектирования в РФ сегодня плачевно. Главные изъяны нашего интеллектуального оснащения вызваны тем, что подавлена рефлексия и испорчены ее инструменты, (архивы, статистика, стандарты отчетности), снижен общей уровень рационального мышления (мера, логика, различение категорий и понятий, смешение индикаторов и критериев). За 1990-е годы в России распались профессиональные сообщества, а СМИ, обязанные служить каналами социодинамики знаний, работают, скорее, на создание хаоса.
Исходя из этого, срочные задачи групп и ячеек, берущихся за социальное проектирование, видятся следующим образом:
— создание нескольких площадок для обсуждения методологических проблем и соединение их в сети;
— проведение упрощенного системного анализа ситуации и грубый мониторинг наличных ресурсов этого направления в обществоведении;
— составление «карты» главных угроз для России и определение «границ возможного» для проектирования социальных форм;
— выбор критически важных объектов, требующих срочных и чрезвычайных усилий по социальному проектированию (народ, общество, классы, профессиональные сообщества);
— выбор стратегического критерия к проектированию системы ремонта поврежденных и строительства новых социальных систем.
Библиография
1. Адамович А. Мы — шестидесятники. М.: Советский писатель, 1990.
2. Александровский Ю.Л. Социальные катаклизмы и психическое здоровье // СОЦИС. 2010. № 4.
3. Аганбегян А.Х. Советская экономика — взгляд в будущее. М.: Экономика, 1988.
56
Число ссылок на источники сокращено. Они отобраны по таким признакам: чтобы не дать оснований для обиды или ярости важных персон; чтобы указать источник, который может быть сам по себе полезен читателю; чтобы выделить события или заявления, которые сохраняют свою важность.
4. Алексеева Л.С. Бездомные как объект социальной дискредитации // СОЦИС. 2003. № 9.
5. Амоголонова Д.Д., Скрынникова Г.Д. Пространство идеологического дискурса постсоветской Бурятии // ПОЛИС, 2005. № 2.
6. Амосов Н. Реальности, идеалы и модели // Литературная газета. 1988. 6 октября.
7. Амосов Н.М. Мое мировоззрение // Вопросы философии. 1992. № 6.
8. Антонова О.М. Региональные особенности смертности населения России от внешних причин: автореферат дис. на соискание уч. степени канд. эконом. наук. М. 2007.
9. Аристотель. Афинская полития. М.: Соцэкгиз, 1937. С. 17, 162.
10. Бабинцев В.Я., Реутов Е.В. Самоорганизация и «атомизация» молодежи как актуальные формы социокультурной рефлексии // СОЦИС. 2010. № 1.
11. Балабанов А.С., Балабанова Е.С. Социальное неравенство: факторы углубления депривации // СОЦИС. 2003. № 7.
12. Баткин Л. Возобновление истории // Иного не дано. М.: Прогресс, 1988.
13. Батыгин П.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса: структурные изменения в дисциплинарной организации и тематическом репертуаре социальных наук // В кн.: «Социальные науки в постсоветской России». М.: Академический проект, 2005. С. 45.
14. Бенуа А. Против либерализма. // Русское время. 2009. № 1.
15. Бердяев Н. Русская идея // Вопросы философии. 1990. № 1.
16. Бердяев. Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С. 88-89.