Крокодил Гена и его друзья (первое издание)
Шрифт:
– Значит, собака сама пришла, – сделал предположение Чебурашка.
– Сама? – удивился крокодил. – А кто же написал надпись?
– Сама и написала. Чтобы её не беспокоили по пустякам!
– Как бы то ни было, – решила девочка, – надо её оттуда выманить! Давайте привяжем кусочек колбасы на верёвочку и бросим на участок. А когда собака схватится за него зубами, мы её оттуда вытащим через калитку.
Так они и сделали. Взяли кусок колбасы из Чебурашкиного ужина, привязали к бечёвке и бросили через забор.
Но никто за верёвку не дёргал.
– А может, она не любит колбасу? – сказал Чебурашка. –
– Если бы не новые штаны, – взорвался Гена, – я бы ей показал!
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы из-за забора вдруг не выскочила кошка. Она держала в зубах ту самую колбасу на верёвочке.
Кошка посмотрела на друзей и быстро-быстро убежала. Так быстро, что Чебурашка даже не успел потянуть за шпагатик и вытянуть свой ужин.
– Что же это такое? – разочарованно сказал он. – Пишут одно, а на самом деле другое! – Он зашёл за калитку. – Никакой собаки нет!
– И не было! – догадалась Галя. – Просто кто-то решил нам помешать! Вот и всё!
– А я знаю кто! – закричал Гена. – Это старуха Шапокляк! Больше некому! Из-за неё мы целый вечер не работали! А завтра она ещё что-нибудь придумает. Вот увидите!
– Завтра она ничего не придумает! – твёрдо заявил Чебурашка. Он стёр первую надпись и написал на заборе:
Затем он выбрал длинный и толстый шест и прислонил его к калитке изнутри. Если бы кто-нибудь теперь приоткрыл калитку и сунул туда свой любопытный нос, шест непременно щёлкнул бы его по голове.
После этого Галя, Гена и Чебурашка спокойно разошлись по своим делам.
Глава двадцатая
Каждый раз поздно вечером старуха Шапокляк выходила из дома для ночного разбоя. Она подрисовывала усы на афишах и плакатах, вытряхивала из урн мусор и изредка стреляла из пугача, чтобы напугать ночных прохожих.
И в этот вечер она тоже вышла из дома и направилась в город вместе со своей ручной крысой Лариской.
Первым делом она решила пойти на стройку нового дома, чтобы навести там очередной беспорядок.
Когда старуха подошла к забору, она увидела на нём такую надпись:
«Интересно, – подумала старуха, – кто же это такой, злой Чебурашка? Надо посмотреть!»
Ей захотелось приоткрыть калитку и заглянуть внутрь. Но как только она это сделала, палка, приставленная изнутри, сразу же свалилась и пребольно щёлкнула её по носу.
– Безобразники! –
В голове у старухи Шапокляк уже созрел грозный план мести. Она знала, что в зоопарке живёт очень злой и глупый носорог по имени Птенчик. Старуха по воскресеньям кормила его бубликами, стараясь приручить. Носорог съел целых пять бубликов, и Шапокляк считала, что он совершенно ручной. Она хотела приказать ему, чтобы он прибежал на стройку, наказал этого «злого Чебурашку» и переломал там всё, что мог.
Ворота зоопарка были закрыты. Недолго думая, старуха перемахнула через забор и направилась к клетке с носорогом.
Носорог, конечно, спал. Во сне он, конечно, храпел. А храпел он так сильно, что совершенно непонятно было, как это он ухитряется спать при таком шуме.
– Эй ты, вставай! – сказала ему старуха. – Дело есть!
Но Птенчик ничего не слышал.
Тогда она стала толкать его в бок через прутья решётки кулаком. Это тоже не дало никакого результата.
Пришлось старухе отыскать длинную палку и палкой колотить носорога по спине.
Наконец Птенчик проснулся. Он был ужасно зол от того, что его разбудили. И конечно, он уже не помнил ни о каких съеденных бубликах.
А Шапокляк открыла дверцу и с криком: «Вперёд! Скорей!» – побежала к выходу из зоопарка.
Носорог бросился за ней и совсем не потому, что ему хотелось «скорей» и «вперёд». Просто ему очень хотелось боднуть эту вредную старушенцию.
Перед самыми воротами Шапокляк остановилась.
– Стоп! – сказала она. – Надо открыть ворота.
Однако носорог не остановился. Прямо с ходу он подбежал к старухе и наподдал ей так, что она в мгновение ока перелетела через забор.
– Бандит! Безобразник! – закричала старуха, потирая ушибленные места. – Сейчас я тебе покажу!
Но показать ей ничего не удалось: носорог проломил ворота и снова устремился за ней в погоню.
– Оболтус несчастный! – кричала Шапокляк на ходу. – Сейчас побегу в милицию, там тебе зададут! Там тебя проучат!
Но в милицию ей бежать было нельзя: там, скорее всего, проучили бы именно её, а не носорога.
Неизвестно, что было бы дальше, если бы на дороге вдруг не оказалось высокое дерево. В одно мгновение старуха забралась на самую его вершину.
– Порядок, – сказала она, поудобнее устраиваясь на ветках. – Сюда ему не влезть! Ку-ку!
Носорог потоптался-потоптался внизу, а потом улёгся спать, отыскав в стороне подходящую канаву.